Сергей Чернов - Медианн №1, 2019

Дежуря по ночам, Саид часто смотрел на этот уродливую красную полосу во все горло. Он сам сделал ее пару лет назад грязным кухонным ножом, но Хаким оказался упрямым, сумел выжить. И продолжал спокойно спать рядом с ним. Настоящий безумец.

Саид достал из-за пояса нож, кончиком пальца проверил остроту изогнутого лезвия. Капелька крови побежала вниз к его ладони. После этого нож оказался на столе, совсем рядом с фермером. Немного удачи, и он успеет перерезать Саиду горло прежде, чем кто-то зарубит его самого, а может — даже прихватит еще пару человек. Неплохая сделка для его ситуации.

— Мой друг говорит, что мы закончили обыск, — Саид говорил на железном языке почти свободно, хоть и с сильным акцентом. — Не нашли ничего.

Фермер даже бровью не повел, можно лишь позавидовать. Когда Саид был на его месте, уже размахивал саблей как дурак.

— Я уже сказал вам, что отдал все, — голос старика не дрогнул. — Мне не нужны проблемы.

Саид пару раз кивнул, улыбнулся. Понимать выражения светлокожих лиц было непросто, но он и не пытался. В конечном счете, черные или белые, наемники или фермеры — все они лишь люди. Никому не нравится, когда копаются в твоих вещах. Это напоминает о том, что нет никаких «твоих вещей»: лишь иллюзия собственности, порядка, безопасности.

— Ты знаешь кто мы такие, хозяин?

— Фуражиры, — без раздумий ответил он, — ищете провизию для армии халифа в пяти километрах к югу отсюда. «Тринадцать из Харуда»?

Саид кивнул.

— Слышал о вас.

Его маленьких отряд становился знаменитым, даже за границей знали их имя. Значит, скоро за ними отправят проповедников Закона. Полгода, может быть год — и все это, наконец, закончится.

С трудом Саид удержал облегченный вздох.

— Впечатляющая догадка для простого фермера. Но у простого фермера не может быть таких глаз. Где воевал, солдат?

— Застал последние два года войны за Южный предел. Спустя шесть лет участвовал в осаде крепости Сарбаз, был там фуражиром. Дослужился до капитана.

Простолюдин, ставший офицером? Северянин должен сложить немалую гору трупов, чтобы подняться так высоко.

— Капитан фуражиров должен знать главное правило.

— Всегда что-то спрятано, — вздохнул ветеран. — Мы убивали тех, кто прятал запасы. Часто делали из них показательный пример для соседей. Я сидел по другую сторону стола: знаю, чем могут закончится такие игры, и не хочу в них играть.

Это звучало похоже на правду.

— Я тоже сидел по другую сторону стола, капитан. Был фермером много лет назад, — задумчиво протянул Саид, погладил гладковыбритый подбородок. — И я всегда хорошо считал. Видел ваше поле, даже проехался вдоль него, прикинул размер.

Один из сыновей фермера, трусливый, обмочился. Старший не сводил взгляда с ножа на столе. Кончиком пальца Саид развернул его, рукоятью в сторону мальчишки, но тот решил не пытаться. Мудрый выбор.

— Я ожидал найти тридцать два мешка после такого удачного лета. Сколько мешков вы насчитали, Хаким?

Цифры никогда не были сильной стороной рослого головореза. Он держал руки за спиной, но Саид не сомневался — тот загибает пальцы.

— Тридцать четыре, — наконец сообщил он.

— Я почти угадал.

Фермер улыбнулся в ответ. Не широко, скорее уж обозначил саму возможность улыбаться.

Саид мог остановиться на этом моменте, уйти вместе со своими людьми. Вероятно, они убьют его этой же ночью. Двое будут держать ему руки, когда терпеливый Хаким перережет его горло. Уже к утру «Двенадцать из Харуда» вернутся на эту ферму, оставят лишь пепел и прах. Просто потому, что на карте уже нет слова «Харуд», а они не смогли этому помешать. Теперь никто не мог помешать им, и в этом крылось странное, болезненное успокоение.

— У тебя очень красивый дом, старик.

— Спасибо. Меня зовут Ллойд, старшего сына — Дил, младшего — Тревор. И я не старик.

Саид не спрашивал их имен, но понял хитрость. Многие солдаты привыкли убивать врага, а не человека. Но «Тринадцать из Харуда» не солдаты.

— Как скажешь, Ллойд. Ты выстроил действительно хороший дом. Такой большой и просторный. Даже слишком просторный для фермера и двух его сыновей.

Тот, кто отдает все, должен иметь еще больше. А зерно — не единственное богатство фермера.

— Мы с женой хотели большую семью, — пожал плечами Ллойд. — Но после второго ей сильно нездоровилось, а через полгода она упокоилась с миром.

Трусливый Дил уже давно мужчина, но Тревор даже не начал бриться. Никак не меньше четырех, а то и шести лет разницы.