Александр Булан - Жажда Крови

Боли уже не осталось. Только холод и лиловый мрак.

Видения подменили реальность.

Марии почудилось, что проход в лабораторию открылся. Раны исчезли. На поясе болтался верный Ракуйо, вернувшийся к хозяйке. В башне её ждали пациенты. Они нуждались в её помощи и защите.

Внутри Мария обнаружила, что теперь пациенты управляют лабораторией. Стефан и остальные учёные куда-то пропали. Может быть, они спрятались? Ведь они так боялись луны…

Сама луна тоже пропала, растворившись в жёлтом мареве. Может быть, Ром или поверженная Кос наконец-то сжалились над несчастным городом?

Гомункулы, огромные синекожие создания, неудачный результат опыта по выращиванию Великих, очутились на воле. Они заслуживали свободы, признала девушка.

Пациенты справлялись сами. Мария понимала их без слов. Подопытные более не нуждались в лечении. Они нуждались лишь в защите: с улицы доносились крики обезумевших охотников. Её бывшие коллеги выпили слишком много крови. Они хотят убивать. Ей придётся охотиться на охотников, чтобы защитить пациентов.

Сколько времени прошло, Мария не понимала. Девушка помнила, как убивала охотников, что подбирались к башне, и пила их кровь. Ракуйо радовался возвращению к хозяйке, и дрожал от предвкушения крови новых жертв. Некоторых из убитых она знала лично. Но разве имело это значение сейчас?

Подножие башни омывала настоящая река крови. Наверное, охотники перебили жителей Ярнама, подумала Мария. Смерть будет для охотников спасением, убеждалась она каждый раз, пронзая клинком бывших соратников. Бойцы Церкви, что предполагались как защитники людей от порождённых кровью ужасов, стали авангардом принесённого луной Великого, жаждущего утопить человечество в крови и вернуть во власть Идона.

Однажды Мария поднялась на верхний этаж башни и открыла для себя поразительные вещи.

За циферблатом Астральной башни лежали края былого. Где-то там гнила под ледяным дождём забытая рыбацкая деревня с исполинским трупом на берегу. Кровь Кос повязала их всех. Ещё дальше шуршали пески погибшего Лорана.

В трупе птумерианской цивилизации спала зараза, погубившая Ярнам. Не стоило людям трогать этот труп, горько думала Мария. Кос бессмертна как Великая, и поэтому тем более не стоит прикасаться к телу, что хранит лишь видимость смерти. Охотникам не дозволено ходить в деревню, как и в поглощённый пустыней Лоран. Мария без жалости убивала всех заблудших, что пытались проникнуть за циферблат или даже просто подойти к Астральной башне, перейдя кровавую реку.

Иногда, глядя в желтушные небеса или любуясь отражениями, пляшущими вокруг блестящего металлом циферблата, Мария видела сияние звёзд. Небо и космос едины — понимала она как никогда. Их призрачное пламя властно звало её, призывая отринуть оковы и вознестись к новой жизни. Истинной жизни.

Невозможно побеждать всегда, и неожиданное поражение в озарённом тайной зале на верхнем уровне Астральной башни вышвырнуло Марию обратно в реальность, ещё более мрачную, чем грёзы.

Когда наваждение схлынуло, девушке показалось, что с момента боя у стен Астральной башни прошли века. Столетия безраздельного владычества призраков и бесплотных миражей. Столетия смертоносных танцев в жёлтом сумраке сновидческого мира. Столетия бесконечной охоты на зыбких тропах грёз за теми, кто сами мнили себя охотниками. Впрочем, время стало другим. Столетия могли оказаться мгновениями и наоборот.

Сжавшись на холодном камне мостовой, девушка тихо всхлипнула. Что-то поменялось, но смотрительница башни, еле живая от ран и потери крови, не сразу поняла, что именно. Ценой мучительного усилия она приподняла голову и взглянула на небо.

Лиловый свет исчез, уступив место обычному мраку предрассветного часа. Бело-золотистая луна привычного размера сменила висевшее над городом знамя кошмара. Ветер сдул дым от многочисленных пожарищ в сторону озера. На востоке за горами уже виднелись первые предвестники зари. Выдохнув, Мария уронила голову, ощутив прилив слабости. Тело слабело с каждой минутой, превращаясь в бессильный кусок плоти. Несколько раз девушка теряла сознание и приходила в себя. Каждая попытка тела удержать в себе жизнь подтачивала тающие силы.

Каждый вдох тоже давался с трудом. Лёгкие не хотели принимать воздух, и приходилось дышать часто и неглубоко.

Удивительно, но сознание оставалось ясным даже в минуты забытья. Каким-то противоестественным образом жизнь разума Марии шла помимо жизни тела. Мысли становились другими — отстранёнными, парадоксально сложными и оторванными от земной действительности. Приходя в себя, бывшая охотница ненадолго возвращалась к человеческому способу мышления, чтобы в следующие мгновения погрузиться в бездну ещё глубже.