Таппэй Нагацуки - Re:Zero. Жизнь с нуля в альтернативном мире 2

— Думаю, да. Он совершенно ни на что не годен.

На коленях у графа сидела Рам. Кроме неё и Розвааля в комнате никого не было. Даже младшей сестры, с которой Рам, казалось, была неразлучна.

Услышав столь нелестный отзыв наставницы о своём ученике, Розвааль немного помолчал, а затем прыснул со смеху:

— А-ха-ха! Вот как? Так уж ни на что?

— Да. Барусу ничего не умеет. Повар из него никудышный, уборку и стирку ему доверить нельзя. Единственное, что у него получилось, это подшить брюки. В остальном он полный ноль,

— Когда вокруг столько девушек, совсем не просто сосредоточиться на работе, не та-а-ак ли? — сказал Розвааль и бледно улыбнулся.

Рам подняла взгляд на хозяина, по всей видимости, прокручивая в памяти последние четыре дня. Воспоминания об этом коротком, но насыщенном событиями отрезке времени вызвали на лице Рам, обычно скрытом маской невозмутимости, брезгливую гримасу.

— Неужели всё так плохо? — спросил Розвааль, глядя на девушку.

— Отвратительно! Мало того что он неумелый работник, к тому же абсолютно невежественен. Не могу сказать, что он не воспитан, но и образованным его тоже не назовёшь.

— Как ты строга, — сказал граф, сдерживая смех.

Рам устало вздохнула и покрепче прижалась к хозяину

— Какой же отсюда следует вывод? — широкая ладонь Розвааля вновь скользнула по розовым волосам девушки. — Может ли он быть шпионом?

В его голосе по-прежнему слышалась улыбка. Рам закрыла глаза и, немного помолчав, ответила:

— Этого нельзя исключать, но вероятность крайне мала.

— Хм... Откуда такая уверенность?

— Он слишком простодушен для этого. Не знаю, хорошо это или плохо... Для него, скорее, плохо. Прежде всего, Барусу сам... — Рам запнулась на полуслове.

Несмотря на отрицательный ответ, губы графа растянулось в улыбке, которая говорила о том, что слова Рам его вполне устраивают и совпадают с его собственными представлениями. Рам ощутила, как её щёки наливаются румянцем.

— Да, теперь мне всё ясно. Значит, он и вправду обычный парнишка со стороны, который не желает нам никакого зла.

Развернувшись вместе с креслом спиной к столу, Розвааль устремил взор в огромное окно, за которым сияло ночное светило. Глядя сквозь полуприкрытые веки на сумрачный пейзаж, граф слегка улыбнулся:

— И всё же он не из тех, кто легко сдаётся, да-а-а?

Окно кабинета выходило в сад, в одном из уголков которого разноцветные глаза различили темноволосого юноши и девушки с серебристой шевелюрой. Молодой человек о чём-то оживлённо рассказывал, полностью захватив инициативу в беседе, но девушка, кажется, была не против.

— До чего очаровательное зрелище! Мне такая страсть недоступна уже давно.

— Женщины любят, когда их добиваются.

Розвааль повернулся к Рам, и они посмотрели друг на друга в упор. Граф сощурился, и его лукавый взгляд отразился в холодном блеске глаз Рам.

— Кажется, ты о нём лучшего мнения, чем я полагал.

— Хоть Барусу и никчёмный, но я считаю, на нём всё-таки рано ставить крест. Да, с работой у него пока не ладится, но всему можно научиться.

Во взгляде Рам мелькнуло раздражение, а в голосе прозвучали металлические нотки. Розвааль вновь провёл рукой по розовым волосам, а затем погладил девушку по щеке, размышляя над её словами.

Рам редко отзывалась о посторонних подобным образом. Она словно предлагала подождать ещё, пока они не узнают Субару получше. Кажется, служанкам этот чернявый юнец понравился.

«Верно говорят: красив тот, в чьём сердце горит огонь», — подумал Розвааль.

— Исходя из моего положения, я должен вмеша-а-аться, не та-а-ак ли? — протянул Розвааль, поглядывая жёлтым глазом на рандеву молодых людей за окном.

— Они всего лишь дети. Даже если оставить их в покое, ничего не случится.

— Может, ты и права.

Граф тихонько хихикнул, и штора закрыла окно рабочего кабинета, через которое можно было наблюдать свидание в саду.

Права видеть то, что происходило в кабинете дальше, не удостоилась и луна.

Луна висела в самом центре ночного небосвода и, судя по всему, даже не собиралась покидать насиженное место.

Предвкушая долгожданную встречу, Субару стоял у входа в сад и рассматривал себя в оконном отражении. Разгладив последние морщинки на фраке, юноша ещё раз удостоверился, что его вид безупречен.

Четыре дня минуло с тех нор, как он впервые примерил рабочую одежду. «Самос время наконец привыкнуть к своему новому образу», — подумал он.