Руслан Агишев - Взять своё [CИ]

В этот момент с лежака приподнялся еще один бывший легионер, вихрастый курносый паренек, до этого просто слушавший их разговор.

- И что лягается, дядьку Ханю?! Зато любого с ног свалит. Да что там с ног?! Все кишки вытащит и на руку их намотает! - с восторгом выпалил он.- Если бы у нас такие самострелы были, то хрен бы нас кто в плен взял...Да уж, сильная штука.

В повозке на какое-то время вновь повисла тишина, прерываемая лишь сильным потрескиванием сгорающих поленьев в печурке.

- Думаю за такой самострел в Шаморе выложат кругленькую сумму, - мордатый вновь задумчиво посмотрел на своего товарища, уже улегшегося на свое место возле печки. - Чай десяток, а то и два десятка золотых монет, дадут... Как думаешь, Ханю?

Тот утвердительно прогудел.

- Целых два десятка... А если еще и громовых камней принести? - он все не унимался, снова и снова "закидывая удочку" в сторону десятка своей бывшей турии. - Это же могут и дворянство дать... Представляешь, Ханю, дворянство? Вот приедешь ты в свою занюханную деревню весь такой в парче, в золоте на черном аргамаке, препоясанный мечом из гномьего металла. И дочка старосты, что давно-давно обозвала тебя оборванцем, броситься тебе в ноги. Голосить станет, что дура дурой была, что сразу и не распознала такого справного молодца... А?! Как тебе?

Молодой, заслушавшись таких речей, вытянулся с лежанки и едва не свалился на деревянный пол. Ханю же недовольно скривил рот. Сказанное му явно не нравилось, о чем, собственно, он и сказал:

- Ты, проныра, хавальник-то свой закрой. Что пацану сказки рассказываешь? Он же дурень, как есть дурень. Во молоко еще на губах не обсохло. Он во сне еще коров за сиськи дергает, а ты ему про что гутаришь? - недовольным тоном продолжал бывший легионер. - Зачем на от добра добра искать? Тебе, что мало всего этого? - Ханю кивнул на висевшие на стене массивные доспехи, меч в ножнах, продолговатый щит. - Здесь добра на сотню золотых. А владыка еще обещал добавить. Или ты думаешь тебе в легионе что добавят?! - усмехнулся он. - Эти живодеры сначала тебя одерут как липку, забрав и доспехи и оружие. Потом же всю твою награду присвоят благородные, а тебя вон по щеке похлопают. Скажут, что хороший воин и тебя ждет награда от великого султана.

Однако, мордатый и не думал успокаиваться. Махнув рукой на опытного воина, он начал "обрабатывать" молодого, который с открытым ртом слушал все его россказни. Их тихий разговор утих лишь к утру, когда в повозку вернулась очередная смена часовых.

Тогда мордатый выскользнул на улицу провожаемый нехорошим взглядом Ханю, который со вздохом тоже встал и вышел на улицу... Утром же за одним из деревьев воины нашли мордатого, застывшего в снегу с оскаленным ртом.

Немолодой полный мужчина подошел к оконному проему и несколько минут внимательно вслушивался в тишину спящего города. После этого дернул за толстый витой шнур и проем закрыло толстое полотно ткани.

Оглядев комнату Тарек Кошивин, известный в городе преуспевающий купец, довольно причмокнул полными губами.

- А теперь можно продолжить..., - пробормотал он, усаживаясь в глубокое кресло, накрытое толстой мохнатой шкурой какого-то зверя. - Так...

Он взял недавно отложенный пергамент в руки и, щуря глаза, начал вчитываться в свой корявый неровный почерк, разительно отличавшегося от ровных красивых строк домашнего писца. Однако, это письмо было особым и доверить его написание можно было лишь себе, да и то с оглядкой.

- ..., Победоносный, приветствует тебя недостойный слуга твой, Тарек Кошивин, - еле слышно шевелил губами Тарек, начиная перечитывать написанное им письмо. - Да длятся сто раз по сто лета благословенного Махмура Великого, да ширить мощь и сила Великого Шамора, да не ослабнет твоя рука, о Победоносный.

Время от времени купец поднимал голову и с подозрением оглядывался по сторонам. И лишь в очередной раз убедившись, что никто в закоулках его кабинета не прятался, Тарек вновь принимался за письмо.

- Король Роланд задумал совершить злодейское нападение на твой лагерь, едва только ты его разобьешь под нашим городом. Он хочет в одну из ночей, когда бессмертные с дороги будут отдыхать, неожиданно напасть на лагерь. В городе есть старинный подземный ход, через который он выведет своих гвардейцев...

Тут он остановился, чтобы зажечь новую свечу взамен оставшегося огарка старой. И едва кабинет озарил новый более яркий огонек, Тарек опять схватился за пергамент.