Робин Хобб - Пой вместе с ветром

— Утро стоит ясное, возчик, — сказала она. — Небо чисто, и с вершин холмов видно далеко-далеко…

Чудесный голос завораживал, но на лице приветливости не было и в помине.

— Верно, — коротко согласился Вандиен. И пошел ей навстречу, собираясь поскорей миновать. Чем дальше от нее, тем и лучше. Безопаснее. Но только он собрался ее обойти, как Заклинательница сделала быстрый шаг в сторону, загораживая ему дорогу. Пришлось остановиться, — не отталкивать же ее, в самом-то деле. И Вандиен остановился. Он стоял совсем рядом с ней, гораздо ближе, чем ему бы того хотелось. Но и отступать не собирался.

— Чего ты хочешь? — спросил он негромко, ровным голосом, не содержавшим и намека на обычную учтивость. Как-никак, перед ним была Заклинательница Ветров. У него не было ни малейшего желания навлекать на себя ее гнев. Но и ползать перед нею на брюхе…

— Нынче утром я гуляла по вершинам холмов, возчик. Кажется, я уже упоминала, насколько далеко оттуда видно в ясную погоду? — Ее голос лился, как музыка. — И сказать тебе, что я разглядела с холмов при ясном свете зари? Лодочку в море, возчик. Лодочку как раз над руинами храма, посвященного Заклинательницам Ветров. И только им одним. Знай, возчик: на какой-то миг я призадумалась, а не наслать ли мне какой следует шквал. Я ведь могла бы отогнать ту маленькую лодочку на много миль от берега. Так далеко, что у нее не хватило бы сил догрести обратно. Представь себе это, возчик. Представь хорошенько. Но я решила быть великодушной. Я сдержалась и не послала шквал. Я предпочла дождаться вечера, когда наступит Отлив и настанет нам время помериться силами. Я жду этого с большим нетерпением…

— Это все, что ты хотела сказать мне, Заклинательница Киллиан?

Легкое неудовольствие отразилось в больших серых глазах, собрало в одну точку красиво очерченные губы.

— Сегодняшний праздник имеет давнюю историю, возчик. И я не советовала бы тебе слишком надрывать жилы, ворочая тяжеленные камни посреди клокочущего моря. Повесели их, и довольно. Мы, Заклинательницы, уважаем нужды народа, желающего соблюсти ритуал. Пусть дадут выход своим мелким обидам, а потом целый год чувствуют себя чуточку счастливее. Нам ведь не жалко. Мы ведь присылаем свою представительницу на каждый Отлив, чтобы изобразить видимость сопротивления их ничтожным усилиям. Такая отдушина, возчик, здешним рыбакам только на пользу. Капризная корова не станет доиться сливками, если ее не ласкать. Так и с народа, подверженного волнениям, не соберешь той дани, которую он мог бы дать. Если слишком прижимать людей, они могут возмутиться в самый неподходящий момент. Это навредило бы и им самим, и нам тоже. И в особенности тебе, возчик. Те песни, что звучали здесь вчера, возчик, — нам отнюдь не понравилось то, что пелось. И как это пелось!

— Все сказала? — перебил Вандиен, хотя отлично знал, что она еще далеко не закончила. Ему угрожали, причем без особенных околичностей, и угроза исходила от существа, о чьем могуществе ему оставалось только гадать. Он боялся, и страх искал выхода в гневе. Кровь бросилась ему в лицо, заставив остро ощутить шрам. Нет, он не позволит так просто себя запугать. Он стиснул зубы с такой силой, что челюсти заболели. Ему очень хотелось, чтобы на улицы вышло побольше народу. Чтобы вся деревня полюбовалась на свою «милую» Заклинательницу. Но в это праздничное утро все спали допоздна. Он был один.

— Все? — засмеялась Заклинательница Ветров. — О нет. Ты заткнул мне рот, как раз когда я собиралась перейти к самому интересному. Но, поскольку ты, видно, спешишь по какому-то очень важному делу, я постараюсь покороче. Чтобы ни в коем случае тебя не задерживать… — Улыбка сползла с ее лица. — Мы знаем, кто ты такой, возчик. Мы видим, с кем ты водишься. Знай и ты: с нами шуток не шутят. Хорошо бы, ты понял, что забрался на глубину, где можно и не достать дна. Подумай! Совсем не обязательно кому-то что-то говорить. Повесели их как следует. Порадуй. А завтра отправляйся в путь, посвистывая и с попутным ветром. Никто тебя не осудит. А кое-кто даже и одобрит. Прояви мудрость, пока не поздно. И может, тем самым избавишь некоторых своих друзей от жестокого шторма…

И Заклинательница медленно повернулась прочь. Она успела пройти целых два шага, прежде чем Вандиен заново обрел дар речи:

— Заклинательница Киллиан!..

Она невозмутимо оглянулась:

— Что тебе еще, возчик? Я думала, ты хотел как можно скорее от меня отделаться…

— Скажи мне правду. Кому ты собралась грозить? — глаза Вандиена блестели, как два кремня. — Та, с кем я нынче утром плавал на лодке, — всего лишь дитя, озлобленное постоянными шпильками и тычками соседей. Никаких заговоров и тому подобного у нее на уме и близко нет. Она и злится-то не на вас. Заклинательниц, а больше на здешний люд. Она и в мыслях не держит обратить против вас вашу тайну — она хочет лишь обелить свое имя, отстоять честь своей семьи. Неужели ты хочешь сказать, что, если я буду как следует рыться в поисках сундука, твой гнев падет на бедную Джени?.. Боги, что за несусветная глупость!.. Да если я смоюсь отсюда прямо сейчас и носа не суну в ваш храм, она все так же будет мечтать о сундуке и силиться его отыскать. Что она и делала во время каждого Храмового Отлива, сколько их там было в ее коротенькой жизни. В этом году к ее поискам добавлюсь еще и я. И за это ее наказывать? Ты мне льстишь? Как-то неубедительно…