Аннетт Мари - Выпусти бурю

Дождь лил на ее голову, она дико озиралась.

Дым поднимался в небо от зданий с каждой стороны, огонь хаотично плясал под дождем, Асфодель охватило красно-оранжевое сияние. Синий свет в небе заставил ее повернуться. Эш и Тенрю развернулись в небе над бараками, с них летел огонь. Пайпер увидела их мишень: одну из черных приземистых башен, что они заметили, подлетая к крепости.

Их могло быть несколько, и они были большими. Конечно, башни! Она посмотрела на горизонт поместья, увидела три другие башни в зареве огней.

Она посмотрела на Тенрю, он выпустил сильный залп синего огня. Пламя скатилось с невидимого барьера над башней. Они были так хорошо защищены, что даже магия Тенрю не могла пробить щит.

Гудящая волна ударила по ушам, отвлекая вместе с паникой.

Тенрю повернул для атаки, но вдруг к ним полетели красные ядра с нескольких сторон. Они взорвались на нем, и дракон полетел к земле.

— Нет! — закричала она.

Поздно. Он пропал за крышами. Синий свет и огонь полетели к небу. Они с Эшем были живы и боролись, но надолго ли? Сколько драконианы смогут защищаться, пока звук причиняет им столько боли? Каждая секунда убивала все больше драконианов.

Она не могла больше ждать.

Дрожащей рукой Пайпер вытащила Сахар из мешочка на поясе. Сжав его рукой, она воззвала к магии, чтобы разбить защитную оболочку. Если это не был худший вариант событий, то она не знала, куда еще хуже. Пора было узнать, была ли она так сильна, как надеялась.

Перед тем, как сломать оболочку, Пайпер представила, что закрыла разум стальным барьером воли. Она не поддастся Натании. Она не потеряет контроль.

Покрытие разбилось в ее ладони.

Магия Сахара хлынула в нее бурей с молниями. А следом прибыла и Натания.

В этот раз Пайпер ощутила удар по разуму. Сила атаки сотрясла ее, и она пошатнулась на месте. Удерживая изо всех сил барьер, она подняла кулак, сжав в нем Сахар, сосредоточившись на ближайшей башне. Сила накапливалась в ней, обжигала нервы, уже причиняя боль. Она опустила кулак резким движением.

Сила обрушилась на башню. Серебряный свет вспыхнул и чуть не ослепил Пайпер.

Свет гас, ее сердце билось в горле. Башня стояла. Она не пострадала.

Нет! Даже силы Сахара не хватило? Та машина с лей-линией могла питать и щит. Ни один барьер не мог выдержать Сахар.

Ей нужно было больше. Стиснув зубы, Пайпер призвала больше магии. Она бушевала в ней, вызывая агонию. Натания ударила снова, врезаясь в разум Пайпер с сокрушительной силой. Пайпер охнула, сжавшись, подавляя Натанию и боль от накапливающейся силы.

— Нет! — выдавила она.

Она подняла руку, игнорируя дрожь. Пылающая агония. Безумие и ярость. Она сосредоточилась не на одной башне перед собой, а на всех четырех, собрала их в голове и отметила как мишени. Сила все больше накапливалась в ней.

Чтобы уничтожить защиту над Асфоделем, им пришлось атаковать башни по сторонам одновременно. Все четыре башни питал один источник, так что щиты явно были связаны. Может, хватит попадания по всем четырем. Она должна попробовать.

Она вобрала в себя еще больше силы, ощущала, как магия терзала ее. По ее разуму снова ударили будто тараном, чуть не лишив ее власти над собой одним ударом. Пайпер закричала, пытаясь удержать себя и силу Сахара, Натания ударяла снова и снова, не сдаваясь.

Дрожа с головы до пят, она подняла руку, собирая бушующую бурю под свой контроль. Пайпер сосредоточилась на башнях, уточняя мишени. Звуковые волны гудели, как бесконечный взрыв, пульсируя в ее голове.

Она вдохнула, готовясь обрушить атаку.

Натания врезалась в ее разум снова, терзая ее защиты, как торпеда. Разум Пайпер разорвало, и ее засосала тьма.

Агония. Искажение, падение. Борьба.

В ее разуме, в странной далекой тьме, они с Натанией боролись за власть. Не было ни мыслей, ни стратегии. Как-то все это рассеялось, когда их разумы столкнулись. Теперь была только яростная битва за власть.

Она была в разуме Натании, но и та была в ее разуме — они сплелись, их воспоминания и эмоции смешались.

В пылу боя Пайпер ощущала, как обрывки Натании проникают в нее. Пульс эмоции-боли, что копилась веками, одиночества и потери такой силы, что они смогли бы жить сами, отчаяния и едкой горечи. Пятьсот лет ненависти превратили ее разум в смертоносное оружие.

В том отстраненном внутреннем мире Пайпер ощущала себя, вспышки того, что вело ее вперед: отчаяния, страха, желания, тревоги. Пылкая ненависть Натании прорезала все это. Но в глубине себя, в душе, ее сердце оставалось сильным. Любовь была ярким огнем в ней, ей нужно было выжить, вернуться к Эшу, Лиру, к ее отцу, дяде, друзьям. Она не могла подвести их. Не могла.