Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

Источник очутился в нескольких шагах от Люка.

– Великий и могучий Люк, я уже трясусь от страха!

Голос Люка стал совсем низким и чужим:

– Шутки кончились.

Меня вдруг отбросило неведомой силой.

Люк шагнул к источнику, и деревья затряслись. Некоторые из них с треском вырвало из земли, и они взмыли в воздух, роняя комья со спутанных корней и наполняя воздух запахом почвы.

Боже мой.

Я едва успела подняться на ноги, как вдруг одно дерево устремилось вперед, затем – второе, третье. Они с грохотом сталкивались с землей и разлетались в щепки. Я не могла понять, достигали ли они цели. В следующее мгновение Люк кинулся ко мне, как вдруг ему в спину прилетел сверкающий шар. Он вновь заслонил меня собой, а потом рухнул на колени и повалился на бок.

– Люк! – закричала я, увидев, как на его рубашке проступили темные пятна. – Нет, нет… – Я в ужасе схватилась за его плечи, но он неподвижно лежал с закрытыми глазами. Я не чувствовала его дыхания, биения сердца. Меня охватила паника. – Люк!

– Кажется, он поломался, – хихикнул источник.

Я обхватила щеки Люка дрожащими руками. Из уголка рта сочилась кровь.

– Пожалуйста, боже мой, нет, нет, – я задыхалась. – Прошу тебя!

– Бог тебя вряд ли услышит. – Мика подошел ближе, и воздух накалился. – Мне кажется, Бог давным-давно никого не слушает.

Кожа Люка теплела под моими ладонями. Появились белые линии, которые тускло мерцали в темноте. Я застыла, вспомнив, как выглядели лаксены, когда умирали. А вдруг источники умирают так же? Вглядываясь в лицо Люка, я ощутила, как внутри вскипает лютая ненависть, такая ослепительная, как самая яркая звезда на вечернем небосклоне. Нет, это неправильно, несправедливо. Когда-то он спас мне жизнь, а теперь умирает, потому что я не смогла за себя постоять. Он защитил меня ценой собственной жизни, и теперь… все воспоминания о нас исчезнут вместе с ним. Мне вдруг отчаянно захотелось их услышать, узнать, была ли я частью тех приятных моментов, о которых он говорил.

– Это неизбежно, – пожал плечами источник. – Когда-нибудь поймешь.

Мои щеки взмокли от струившихся слез. Руки соскользнули с груди Люка на землю. Под ладонями оказалось несколько острых обломков толстой коры. Такие же изрешетили тело Люка, возможно, насмерть. Я сжала один из обломков в кулаке.

– Я даже не думал, что так выйдет, – прогремел Мика. – Не хотел этого.

Ни за что не подумала бы, что я способна на убийство. Возможно, та, прежняя я, и могла сознательно кого-нибудь убить, но за собой я такого не замечала до сего момента.

Я обернулась и подняла глаза. Рядом стоял источник.

Порождение извращенной фантазии.

– В этом не было необходимости.

Он наклонил голову набок и нахмурился:

– Да что ты понимаешь? Ничего. Ничего !

И он был прав. Я ничего не понимала, но знала достаточно.

Я не раздумывая вскочила, замахнулась и, едва успев заметить тень удивления на его лице, изо всех сил всадила обломок коры ему в глаз.

Он завопил, и его крик оборвался, когда я выдернула кусок и всадила его во второй глаз, не обращая внимания ни на звук, ни на противные ощущения. Он рухнул на колени.

Я хотела вытащить свое орудие, но кора переломилась, и обломок застрял глубоко в глазнице. Мика бросился мне под ноги бесформенной, раскаленной массой. Меня окутал ослепительный свет. В груди вспыхнула пульсирующая боль, и я закричала, запрокинув голову. Я задыхалась, мысли путались. Эта боль и свет поглотили меня целиком.

А потом я взлетела.

Перед глазами замелькали небо и деревья. Удар о землю отозвался эхом в каждой косточке тела, но я его не почувствовала. Попыталась встать, но смогла лишь шевельнуть головой. В груди что-то забулькало, словно я захлебывалась. Небо загорелось, и мне вдруг почудились крик источника, рев пламени, хруст искр. Я заморгала, но картинка все продолжала расплываться и вскоре вовсе исчезла.

День превратился в ночь.

Раздался мужской вопль, и, казалось, весь мир поддался той силе, что пронизывала каждую пядь. Свет разгорался и пульсировал. В воздухе ощущался странный запах. Я все же открыла глаза и сквозь пелену увидела Люка. Он швырнул источника о землю, да так, что образовалась воронка, и почва раскололась, подняв облако пыли.

– Зачем? – спросил он, схватив источника за горло. Руки противника безвольно повисли по бокам. – Мика, ради чего?

Это имя . Наверняка Люку сложно было его произносить.

Мика выдавил хриплый, булькающий смешок: