Александра Лисина - Мар. Щит императора

Жаль, что я в свое время этого не ценил.

[1] 1 санн равен 1,25 см

Очнулся я, если верить внутренним часам, уже под вечер. Правда, не в собственной постели, как ожидал, а в совершенно другом месте. А именно – в проходной комнатушке рядом с императорской сокровищницей, где я уже бывал дважды. Первый раз – когда незаконно стал обладателем перстня его величества Орриана, и второй – сразу после коронации Карриана, потому что именно здесь новоявленный император меня оставил, когда создавал привязку на крови к «средоточию».

Я еще тогда подивился аскетизму этого помещения, в котором из мебели был лишь массивный деревянный стол, старое кресло и низенькая кушетка возле стены. Ни картин, ни гобеленов, ни дорогого убранства… это было сугубо рабочее помещение, не предназначенное для посторонних лиц. А еще здесь имелось два потайных хода: по одному мы и в прошлый, и, вероятно, в этот раз сюда проникли. А вот вторым не пользовались лет тридцать. Пока Карриан занимался «средоточием», я успел засунуть туда нос и потом с трудом отряхнулся от паутины и пыли, которой в том коридоре хватало.

Так. Раз я лежу тут, значит, до сокровищницы Кар меня все-таки донес.

Судя по тому, что спина почти не болит, свое дело артефакт все-таки сделал. На пару…

Я настороженно покосился по сторонам.

Хм. Да. На пару с местной защитой, которая три года назад тут была, а теперь от нее осталось одно название. Неужто это я ее сожрал?

Подняв голову, я увидел сидящего за столом императора и виновато улыбнулся.

Ну да. Кто бы еще мог так грубо ее испортить? Вон, сколько ниток я умудрился оттуда вытянуть. И все пустые, выдоенные досуха, местами даже оборванные, словно тут порезвился голодный паук. Это ж сколько я энергии взял, если целая комната оказалась обесточенной? Да и Карриан выглядит уставшим. Вон, бедняга, кажется, даже уснул сидя, уронив голову на скрещенные руки. Хотя нет, не уснул – аура-то активна. И я ее, какое счастье, снова могу видеть.

Когда я пошевелился и осторожно сел, император поднял голову, и я невольно замер, наткнувшись на его тяжелый пронизывающий взгляд.

Что такое? В чем дело?

Карриан молча продолжал буравить меня глазами, словно я совершил страшное злодеяние, и мне даже показалось, что он… нет, не зол. Но что-то с ним было определенно не так. Хотя, может, это со мной что-то не в порядке?

Я поднял руку и осторожно потрогал спину.

Рубахи нет. Под левой лопаткой до сих пор шелушится засохшая кровь, а под пальцами чувствуется совсем еще свежий шрам. Морда? Нет, морда нормальная, ни кривая и не косая. Руки-ноги тоже на месте. Меня не только не убило, но даже не покалечило. Может, трепанацию пришлось делать, пока я валялся в коме, и теперь его величество всерьез заподозрил, что я стал совсем дурным?

Уже начиная нервничать, я провел ладонью по черепушке, потрогал свежий шрам на затылке и, убедившись, что кости на месте, снова вопросительно посмотрел на императора.

– Что-то не так?

Карриан вместо ответа вытянул руку и разжал пальцы, продемонстрировав то, что все это время лежало у него на ладони. А я, увидев там порванную цепочку и подозрительно знакомое кольцо в обрывках разноцветных нитей, вздрогнул и машинально приложил ладонь к груди.

Храмового перстня там больше не было.

– Как ты можешь это объяснить? – тихо спросил император.

Я похолодел.

Боже… да что же это такое? Почему мне в этом мире так не везет?! Сперва Кар меня чуть не убил. Потом пожалел. Люто возненавидел. Со временем, наконец, успокоился и принял если не как друга, то хотя бы как полноценную тень. И вот теперь опять?!

– Я жду ответа, – неестественно ровно сообщил его величество, когда я в ужасе промолчал.

Господи! Да что же я тебе скажу?! И как объясню эту совершенно дурацкую ситуацию?!

Карриан, так и не дождавшись ответа, медленно поднялся из-за стола. Так же медленно подошел к кушетке, откуда я поднялся с видом смертника, которому грозила плаха.

Когда он приблизился, я непроизвольно отступил, но поймал себя на мысли, что действительно боюсь говорить ему правду. Млять! Но я ведь не нарочно, в самом-то деле! Да, мне пришлось смолчать, но лишь потому, что я не хотел для нас обоих неприятностей! Три года прошло с тех пор, как я по дурости своей вытащил этот перстень из храмового фонтана! Три дурацких года его скрывал! Таился ото всех! Молчал! Изворачивался! И вот, когда до окончания срока осталось всего несколько часов, Карриану приспичило рассмотреть висевшую у меня на груди побрякушку! Или же она сама свалилась ему в руки, когда он укладывал меня на эту гребаную кушетку?!