Андрей Астахов - Дурная кровь (СИ)

Когда он вернулся обратно в «Дженну-распутницу» официантка Мими стояла у стола с подносом и растерянно смотрела на него.

— Ты чего? — спросил Бере, с сожалением глядя на недопитый портер и недоеденную зайчатину. Ему подумалось, что доедать ее небезопасно — черт его знает, а вдруг этот Лабер что-то туда незаметно подсыпал?

— Заказ вашей дамы, господин, — Мими показала глазами на жаркое на подносе.

— Дамы?! — Бере подскочил как ужаленный, заставив Мими вскрикнуть в испуге. — Дамы?! Какой дамы?

— Разве эта госпожа… это не ваша…? — Глаза Мими, и без того большие, стали нечеловечески огромными.

— Густаво! — крикнул Бере. — С кем я сейчас за столиком разговаривал?

— А черт тебя знает, приятель, — пророкотал трактирщик. — С какой-то мамзелькой смазливой. Чего, кинула она тебя, прощелыгу?

— Погоди, погоди! — Бере схватился за голову, потом разразился истерическим хохотом. — Конечно, будь я проклят! Камуфляж! Это был всего лишь первоклассный магический камуфляж!

— У тебя проблемы, парень? — осведомился Густаво.

— Нет-нет, все замечательно, Густаво. Просто сегодня мне показали отличный фокус. А я ни сном ни духом… Мими, прости, я тебя испугал.

— Так что мне с этим делать, господин? — Мими с самой жалобной гримаской снова показала на поднос.

— Сьешь все это сама, а стоимость запиши на мой счет, — велел Бере, схватил с вешалки свой плащ и выбежал на улицу, где уже начинали сгущаться вечерние зимние сумерки.

Фес выглядел очень странно. Он сидел, забившись в угол, и сверкал глазами. В ответ на вопросительный взгляд Бере он только показал лапой на закрытую дверь комнаты.

Там, — сказал он.

На свете есть только одна вещь, которая может испугать королевского грифона, и Бере сразу понял, в чем дело. Бросив плащ на кресло, он открыл дверь и вошел в комнату. На столике горела магическая свеча, распространяя приятный свет и запах сандала, а над свечой медленно вращался сгусток света, больше всего похожий на рой солнечных зайчиков. Как только Бере переступил порог, в этом световом шаре проступили очертания бородатого улыбающегося лица.

— Привет, папа, — сказал маг.

— Здравствуй, сын, — прозвучал в сознании Бере знакомый с детства голос. — Вот, решил навестить тебя.

— Почему именно сегодня?

— Ты что, забыл? Наступает неделя Безвременья, время духов и привидений.

— В самом деле, — Бере протянул к световому шару руку. — Приятно, что ты не забываешь меня даже по ту сторону жизни. Как мама?

— В порядке, в полном порядке. Она часто вспоминает о тебе. Все вздыхает: как там мой Бере? Я успокаиваю ее, но она меня не слышит. Может часами рассказывать, какой ты был маленький, как любил проказничать, сколько раз она переживала за тебя, когда ты болел, и тому подобный вздор. Как твои дела?

— Все нормально, папа. Живу как все.

— Ты не обзавелся семьей?

— Нет. Пока нет.

— А как же Эллина? Ты что, расстался с ней? — Сотканное из света лицо будто потускнело.

— Давно, папа.

— Почему?

— Эллине нужен другой мужчина. Она молодая, красивая, любит дорогие вещи и роскошную жизнь. Я не могу всего этого ей дать.

— Это ты так решил?

— Какая разница, кто так решил? Я свободен… с недавних пор.

— Ты идиот, сын. Тебе сорок три года, а ты до сих пор не обзавелся домашним очагом и хорошей супругой. И детей у тебя нет, даже незаконных.

— Стараюсь хоть в этом не повторять твоих ошибок.

— Считаешь, твое рождение было ошибкой?

— Родили, так родили, чего говорить об этом. Но у меня свои принципы, и я им следую.

— Почему ты не женишься?

— Увы, папа, в нашем мире не все могут себе это позволить.

— Что тебе мешает, скажи на милость?

— Ничего не мешает. Скажем так, обстоятельства так складываются.

— Обстоятельства! — Призрак издал звук, похожий на презрительное фырканье. — Черт тебя возьми, сын, ты когда-нибудь станешь мужчиной, или нет? Мне было четырнадцать лет, когда я заманил на сеновал нашу служанку Минни. Она была на восемь лет старше меня, но я знал, что она пошла со мной не только потому, что боялась прогневить меня — я ей по-настоящему нравился, вот!

— Отлично, отец. А сколько лет тебе было, когда ты затащил на сеновал мою мать?

— Я любил ее, — с грустью сказал призрак. — Я действительно любил Анну и люблю до сих пор. И мне очень больно, когда ты так говоришь. Я всегда страдал из-за того, что не могу жениться на ней.

— Что же тебе мешало, папа?

— Мой титул, будь он… Я был единственным отпрыском домом Беренсонов, и должен был жениться на родовитой девице, чтобы наш ребенок наследовал титул и лен семьи, понимаешь?