Александр Шаравар - Попаданец от них к нам

— Есть, — произнёс он и осмотрелся вокруг. — Впереди нас святая земля. Редко где такое явление можно встретить, кроме как в Ватикане. У нас в Испании всего десятка два храмов стоит на святой земле.

— Вот туда мы и направимся, — произнёс я. — Ри, если будет плохо, то говори сразу, но тут концентрация святой силы меньше, чем в соборе Святого Петра, поэтому считаю, что ты не почувствуешь.

Стоило нам приблизиться к центральным воротам, окружающим комплекс Киево-Печёрской Лавры, как ворота открылись, и оттуда вышли два человека. Но люди они лишь внешне — в «Магическом зрении» видно, что они никто иные как истинные оборотни. Но даже в человеческом облике впечатляли — они мало чем уступали Карлосу в своём статуре. То, что они вышли встречать нас, понятно само собой. Удивился я лишь тому, что они облачены только в тонкие рясы, пропитанные истинным светом.

— Нас встречаете? — спросил я у них, когда мы подошли поближе.

— Колдун, вас ждут, — произнёс один из оборотней и, развернувшись, прошёл через ворота обратно на территорию лавры.

— А ты, дщерь Каина, должна остаться тут, — сказал второй оборотень, указывая на Генриетту. На её вопросительный взгляд я кивнул. Мы сейчас пришли с позиции просителей и не стоит нагнетать обстановку.

Несмотря на мои и Карлоса попытки разговорить монахов — никем другими они быть не могли — оборотни стойко держали молчание. За время пути было произнесено всего пару фраз, и те, когда нас провели в помещение, в котором сидел какой-то старик. В «Магическом зрении» видно, что ему уже под сотню лет и недолго осталось в этом мире жить.

Старик сразу же выставил оборотней за дверь и своими подслеповатыми глазами внимательно осмотрел сначала меня, задержавшись взглядом на ушах, которые я решил не прятать, а потом и на литаниях, выгравированных на нагруднике доспеха Карлоса.

— Нелюдь из древних легенд и папский выродок, — произнёс старик хриплым голосом. Карлос уже хотел возмутиться, но я его остановил жестом.

— Старик, выживший из ума, стоящий одной ногой в могиле, — сказал я.

— Вот и познакомились, — рассмеялся он каркающим голосом, отчего мне стало немного не по себе. — Так что такую странную парочку в компании с дщерью Каина привело к нам? Ваше прибытие нарушило часть защитных святынь, отчего инока завалило снегом во внутреннем дворе.

— Нас интересует дьякон Силантий, — произнёс я прямо. — Он нам нужен для борьбы с тварями из хаоса.

— Баламут вам нужен этот, — причмокнул старик. — Помню, помню такого. Он всегда рад драке, за что и поплатился ссылкой в Межигорский монастырь.

— Он и сейчас там?

— А нет Межигорского монастыря ныне. Спалили его, чтобы нога царицы не вступила, за ночь до её приезда.

— И где теперь дьякон Силантий? — Мне уже надоедало быть вежливым со всеми. Хотелось просто стукнуть по башке старика и покопаться в его голове, найдя всё необходимое.

— Там где-то. Слышал, он лет десять назад бунт против фабрики на месте монастыря поднял, да подавили, подавили. А его отправили в недавно отстроенную церковь Бориса и Глеба недалече от фабрики. Говорят, батюшка за него вступился и к себе на перевоспитание взял.

— Где находится эта церковь? — Старик явно умел выводить из себя. Мне уже хотелось задушить его.

— На горе, на севере от Киева, — произнёс старик и отвернулся от нас, так как посчитал, что уже всё сказал. Но когда мы и через минуту не вышли, он понял, что этого недостаточно, и, тяжело вздохнув, крикнул: — Амвросий! — Через секунду в помещение вошёл один из оборотней. — Седлай сани — отвезёшь к церкви Бориса и Глеба.

— Но, настоятель, там снаружи непогода, — возмутился Амвросий.

— Думаю, гости обеспечат комфортную дорогу, — произнёс старик. — Да и повидаешься со своей Пелагеей.

— Но… — хотел продолжить возмущаться Амвросий.

— Ты думал, что я что-то не знаю о своих людях. — Вот теперь старик из дряхлого, почти умершего старика на глазах превращался в очень жёсткого и волевого человека. Оборотень лишь склонился перед ним и повернулся к нам, сделав жест, чтобы мы направлялись за ним.

Покинув территорию Лавры, мы вновь воссоединились с Генриеттой, которая от нечего делать начала лепить снежки и бросать. Чтобы видеть, куда всё-таки снежка долетала, она проклинала её и уже при помощи «Магического зрения» наблюдала за полётом.

Амвросий попросил нас подождать несколько минут, так как ему необходимо было подготовить сани для дороги к церкви Бориса и Глеба. Она довольно далеко — больше двадцати вёрст по прямой. Нам ещё повезло, что мы можем двигаться по реке, только и надо спуститься к Днепру и по льду добраться до церкви Бориса и Глеба выше по течению. Когда нет льда, дорога увеличивается едва ли не в два раза.