Сергей Барк - Демон [СИ]

— То есть призраки действительно селятся в домах и не дают житья просто потому, что страдают от чего-то, но не могут толком объяснить, от чего. Из-за этих самых последствий?

— Так и есть, — подтвердил мою догадку Эйриг.

— Но если он не может ничего объяснить, как же разобраться?

— В этом и заключается твоя задача.

— Головоломка. — Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.

— У меня в доме редко бывает по-другому, — улыбнулся Эйриг. — Попробуешь справиться?

— Да.

— Тогда я подскажу, где жил Гошер и когда умер. Это единственное, что мне пока известно.

Вероятность оказаться в Навистрале осталась позади, и я вздохнул свободнее. Признаться, я этого жутко боялся. Но Гошер принадлежал моему миру, и от этого сразу становилось спокойнее. Разведать о человеке, пусть и незнакомом, было мне не впервой, так что возможность заработать пятьдесят монет отчётливо зазвенела в ушах.

Как оказалось, Гошер жил в четырёх кварталах к югу от моего дома. Достаточно далеко, чтобы я не слишком опасался встретить знакомых, но достаточно близко, чтобы быстро нашёл нужный номер на стене и нужную дверь.

На мой стук никто не ответил. Удивляться не стоило, к этому часу взрослые должны были отправиться на работы, а детвора — если таковая имелась — могла находиться у соседей, друзей, живущих неподалёку… да где угодно!

Оставив попытки достучаться, я оглядел небольшой дворик. Крошечный пятачок снега был утоптан башмаками, говоря о том, что некоторое время назад здесь прошлась не одна пара ног. Я уже вернулся к арке, ведущей прочь из каменного колодца, как навстречу мне прошла девчушка.

Ей было лет девять-десять. На плечах серое изъеденное молью пальтишко, распустившийся с одного конца жёлто-красный шарф, не по размеру большие клетчатые штаны и стоптанные сапожки, тоже с чужой ноги.

Девочка пересекла дворик и подошла прямиком к нужной мне двери.

— Эй! — окликнул я и она обернулась.

Быстро сократив расстояние, я начал говорить до того, как она испугается незнакомца и нырнёт внутрь:

— Привет, я как раз зашёл за Гошером. Но никто не открывал. Он дома?

Она выглядела сбитой с толку. Причина была очевидной — я спрашивал об усопшем брате так, словно тот ещё жив. В этом и был мой расчёт.

— Он умер, — высоким голоском отозвалась девочка.

— Умер? Когда? Как?

— Давно. Уже год почти, — выдохнула она облако пара, крепче прижав к груди связку бумаги.

— И как же это случилось?

Она пожала плечами.

— Убили. Тело нашли в подворотне далеко от дома.

— Дела-а, — протянул я, качая головой.

— А вы его знали?

— Да, мы дружили. Недолго, правда. Пару лет всего. Случайно познакомились, — тараторил я, не давая ей опомниться и взвесить мои слова. — Он говорил, чтобы я заглядывал, если работа понадобится. Вот я и пришёл.

Девочка снова пожала плечами, должно быть, не зная, что на это ответить.

— Ты ведь его сестра, так? Он про тебя рассказал. Только я имя забыл.

Догадаться о кровном родстве было несложно. Тот же светло-русый цвет волнистых волос и тонкий нос с горбинкой, что и у гостившего в доме Эйрига призрака.

— Ода.

— Точно! Ода! — хлопнул я себя по лбу, будто кляня за забывчивость. — Ода, а ты случайно не помнишь, где именно работал брат? Ну, я имею в виду адрес. Он говорил, что там всегда работы навалом.

— Он работал в типографии. На Прайтропи сорок два. Теперь там работаю я. Продаю газеты, — вспомнив о своей ноше, девочка перехватила стопку поудобнее. — Но никого сейчас не берут. Никто пока не умер.

В словах Оды не было ничего удивительного. Газеты часто продавали дети, и это, кстати говоря, считалось удачным заработком. Ничего противозаконного и постоянное место — газеты читали всегда. Вот только в холода дети, особенно те, кто не имели тёплой одежды — то есть почти все бедняки — мёрзли и болели. Услуги аптекаря стоили дорого, так что лечились тем, что было под рукой. Не все переживали зиму.

Должно быть, и Ода стала работать на месте умершего брата. Так часто случалось.

— Хорошо, конечно, что никто не умер, но что же мне делать с работой? — покачал я головой, стараясь выглядеть удручённым.

— Сходите в типографию и спросите сами. Брат работал там по ночам. Печатал газеты и листовки, а днём продавал. Ещё он натирал сапоги господам в театре на Блинквис. Каждый вечер. Может, там всегда есть работа? — протянула девочка, глядя себе под ноги.

— О, спасибо, ты меня сильно выручила. Сначала загляну в типографию, вдруг всё же что-то найдётся и для меня. А потом в театр.