Сергей Барк - Серый [СИ]

Иногда он вёл себя тихо и неприметно, словно пребывал в каком-то другом мире. Временами возвращался и был приветлив и разговорчив. Но чаще его одолевало плохое настроение, он раздражался, злился и посылал всех куда угодно. Я сделал один-единственный вывод: всё это последствия препаратов.

Поковырявшись в еде, Иво встал, посмотрел на меня свысока и ушёл, так и не сказав ни слова. Минут через десять, когда я допивал чай, с улицы раздался шум. Я, как и остальные, решил посмотреть, что происходит. Это был Иво. Омега сцепился с охраной у ворот. Он, кажется, собирался свалить, но те не пускали.

Всё закончилось, когда явился Дитер и буквально уволок его прочь. Они скрылись в нашем подъезде. Я пошёл следом, посмотреть, где обитает Иво. Оказалось, что недалеко — на седьмом этаже. В комнате, которую раньше занимал Цорм.

К себе вернулся слегка разбитый. До появления Иво я всё же не исключал возможность, что тот захочет поговорить — или поругаться. Поэтому спозаранку являлся на кухню последние несколько дней, хотел дать Иво возможность подойти первым, если он захочет — я давал ему выбор, не собираясь давить. Но он не хотел и, конечно, винить его за это я не мог.

Но как же я по нему соскучился. Как же здорово было видеть его на расстоянии вытянутой руки.

Больше вставать с утра пораньше и идти в кухню не было причин — Иво явно не имел никакого желания снова общаться, поэтому я залёживался в постели.

Срочных дел у меня не было. Первостепенных и важных задач не так уже и много, всю мелочь я отдавал Адрону и Гретону. С тех пор, как мы поругались с Дитером, кроме бет со мной никто не общался. Даже Тирм с Марзу действовали осторожно. Они знали больше всех, но и настроение Дитера было нелёгким. Они только здоровались, когда видели меня, и делали это неприметно. Я не обижался. К чему им были лишние проблемы? Я бы и сам вёл себя так же, если бы считал это разумным.

Я остался в квартире и, кажется, гнать меня отсюда никто не собирался. Не приходилось сомневаться, что причиной тому беременность. Похоже, так же считали и остальные, быстро пронюхавшие, что Дитер больше не живёт со мной и, более того, я оказался в опале. Даже те немногие, кого можно было бы назвать товарищами, стали меня избегать, не зная заранее, насколько сильно я провинился и каким может быть результат, продолжи они со мной якшаться.

Дитер больше не подходил ко мне, заходя на кухню или натыкаясь во дворе. Он даже в сторону мою не смотрел, воротя нос, и, конечно же, эта новость стала следующей бомбой, после того, как внезапно покончили с Цормом и появился брат Дитера.

В разговорах о убитом я слышал слова «предатель» и «предательство». Значит, эта часть истории была оглашена. По поводу Иво языки чесали только омеги, альфы пялились с явным интересом, пока не решаясь соваться — кто знает, как отреагирует на такие поползновения Дитер.

Поковырявшись в программах, фильтровавших переписку министерств, я похрустел шеей и пошел к холодильнику. Пусто, только просроченный йогурт, банка хрена и тонкая корка плесневелого сыра.

Раздумывая над тем, стоит ли есть сыр, я присел на стул — роды я ожидал со дня на день, так что стоять было напряг. Как и ходить. Но одной коркой было не наесться, так что оставалось два варианта: идти на кухню или в магазин.

За пределами двора я не показывался почти месяц. Перспектива похода за продуктами наводила ужас, так что мне стоило поторапливаться, пока не закончился ужин, иначе всю ночь придётся мучиться голодными коликами, как было в прошлый раз, когда я поленился спуститься вниз.

На улице стояла духота. Полы шатра подняли и подвязали на верхней раме. За столами было полно народу, принесли раскладные и поставили рядом. Подвесили новогодние гирлянды. Кто-то негромко включил музыку, старые радио-хиты. Нашлись желающие потанцевать.

Я влился в общую массу и побрёл к столу. На дне одной из кастрюль отыскалась толченая картошка, жареное бедрышко неприметно застряло под крышкой сковороды. А вот порадовался я холодному компоту.

Расположился я за одним из приставных столов, чуть в стороне от шатра — там не курили. Света едва хватало, поэтому место осталось незанятым. Рассевшись по-барски, я принялся жевать.

Никаких крепких напитков Дитер не разрешал, а вот пива у нас было с лихвой. В такую жарищу самое то, и бутылок повсюду было море. Люди пили, общались, громко хохотали и курили. В воздухе я уловил сладковатый запах травки.

Почти закончив с едой, я почувствовал лёгкую сонливость и уже собирался отвалить к себе, как заметил Дитера. Он приближался к шатру не один. Рядом с ним был омега, на поясе которого крепко лежала чужая рука.