Артем Кочеровский - Баланс Темного (СИ)

— Да заткнись ты, Мин! — я кинул в него желудь. — Ты решил объяснить мне, как работает энергия на пердунах?!

— Зато понятно! — травник пожал плечами.

— Ага, понятно! Каждое утро слышу, как из тебя энергия прёт!

— Да, ладно…

— Давай вернёмся к Наблам! Как они выглядят?

— Не знаю, мы их не видели.

— А Бирюзовые клинки их видели? Они ведут с ними войну?

— Наверное, видели, — Мин кивнул. — Война ещё не началась. Случились только первые стычки, но, говорят, что в первом бою Бирюзовые клинки убили много Наблов.

— Не понял. Ты же сказал, что Наблы появились двадцать лет назад, и только сейчас произошли первые стычки? Как такое возможно?!

— Прежде наблы воевали с фойганцами!

— Это ещё кто?!

— Отра, милосердная! — травник ударил себя по лбу. — Вас, дикарей, хоть чему-нибудь учат?!

— Учат-учат. Рассказывай!

— Изначально Бирюзовые клинки появлялись не для защиты людей от Наблов.

— А для чего?

— Две сотни лет назад паладин Теод объединил людей на востоке, чтобы остановить захватчиков с запада под командованием варвара Фойгана. Паладин построил форт, а его люди нашли неподалёку рудные залежи, и тогда у них появились своя шахта и кузница. Форт Теода стал опорой на востоке, туда приходили тысячи добровольцев, чтобы стать на защиту нашей земли. Паладин обучал их и вооружал. Позже их стали называть Бирюзовыми клинками. Название придумали люди, глядя на шеренги солдат в броне голубовато-зелёного цвета. Дело в том, что в руде, которую добывали в шахтах Теода, находилась какая-то примесь, которая придавала изделиям такой цвет.

— То есть всё это время Бирюзовые клинки сидели на заднице ровно и наблюдали как фойганцы воюют с Наблами?!

— Воевали, — поправил Мин. — Фойганцев больше нет.

— Как нет?

— Наблы убили фойганцев и всех мирных жителей на западе ещё десять лет назад, а следующие десять лет они занимались тем, что забирали нашу Митру. Кочевники с запада рассказывали, что Наблы умеют доставать Митру не только из живых существ, но и из растений, и даже земли.

— То есть они выкачали всю Митру на западе и сейчас идут на восток?

— Именно! — травник сглотнул слюну. — Говорят, что земля на западе похожа на пустыню с метровым слоем пепла под ногами. Наблы забрали оттуда всю Митру до последней единицы. Сейчас они идут на восток, чтобы забрать оставшееся.

— Бирюзовые клинки смогут их остановить?

— Не знаю, — Мин пожал плечами. — Но у них было много времени, чтобы подготовиться!

…….

К озеру Костров мы дошли без приключений, но уже поздней ночью. На водной глади небольшого, поросшего камышами озера, не было даже намёка на рябь. Озеро будто покрылось ледяной коркой, превратившись в зеркало для нависших над ним звёзд.

Тишину тёплой ночи иногда прерывали сверчки, а ещё, казалось, что какой-то звук исходит от поверхности воды, словно гул электрических проводов. В голову пришла дурацкая мысль, что почитатели Отры могли подвести к озеру напряжение, чтобы отвадить от него Оглонских дикарей, которые мечтают помочить в нём свои пятки. Придётся попросить Мина — проверить, тёплая ли водичка — и только потом соваться туда самому.

Уставшие, как собаки, мы бы с удовольствием завалились на травушку и продрыхли до утра, но я не собирался терять целый день. Из рассказа Дарпинуса я узнал, что, чтобы увеличить свои шансы на снисхождение Отры, нужно воссоздать ситуацию, при которой Отра вошла озеро, а если говорить конкретнее, то за оставшихся пару часов до рассвета, нам нужно было собрать пять здоровенных костров.

Небо посветлело, верхушки, окружающих озеро деревьев, превратились из чёрных в тёмно-зелёные. Травник сидел на земле и клевал носом, а я стоял на ногах, чтобы не раскиснуть также. Пять сложенных шалашиками костров, высотой по полтора метра, стояли по периметру озера, и в основании каждого играло пламя.

Лучи солнца выглянули из-за леса и коснулись воды, озеро Костров посветлело. Скинув ботинки, я закатал колоши и пошёл к воде. Как я себя чувствовал? Скорее всего, как придурок или конченый долбач. Привороты и гадание на кофейной гуще в обычной жизни вызывали у меня даже не смешки — отвращение. В той же помойной яме моего презрения тухли суеверия, приметы и битвы людей со «способностями»… особенно битвы людей со «способностями»…

В общем, ступая босыми ногами по песчаному дну, я краснел и чувствовал себя мудаком. В моём представлении я должен был зайти в воду по косточку, развернуться к берегу и вскинуть руки, отдавая почести. Может быть я поклонился бы или пробормотал какую-нибудь хрень, вроде «пожалуйста, услышь!».