Ирина Нельсон - Немного о богах и жизни после смерти [СИ]

Двигаться было трудновато, но возможно. Рядом околевший от холода Юки с неохотой влезал в брюки.

— Проблемная семья, да? — тихонько спросил Вадим.

— Почти, — шепнул Ято в ответ.

— Ужас! — бурчал Юкине, похабя одежду. — Отстой!

Ято перекосило. Вадим закатил глаза.

— И почему мне кажется, что я знаю, отчего он умер таким молодым?

Ято поперхнулся и уставился на него со странным выражением на лице. Вадим невинно улыбнулся.

— Ой, вот не надо на меня так смотреть! Я знаю его всего сутки — и у меня уже есть желание хорошенько пройтись ремнем по его маленькой очаровательной попке! — повысил он голос так, чтобы Юкине его услышал.

Тот подскочил, обернулся, увидел улыбочку Вадима и покраснел, как мак. Ято дернулся и с шипением схватился за шею.

— Ай! Юкине! Что за грязные мыслишки?

— Эй, Юки, расслабься, я пошутил. Я мертвый, а мертвые не размножаются! — поспешно сказал Вадим и обеспокоенно глянул на бога. — Извини, очень больно?

— Нормально, — Ято хмуро потер шею и выпрямился. — Слушайте сюда внимательно, Юкине и Сёмей! К вашему сведению, бог и его орудия очень сильно между собой связаны. Все ваши грязные мыслишки передаются вашему богу, то есть мне, ясно?

— Что за чушь ты несешь? — нахмурился Юки.

Вадим вытаращился на мальчишку, помолчал, глядя на недовольного подростка, покосился на Ято и медленно произнес:

— Кхм… Юки, я бы на твоем месте не игнорировал информацию об окружающем мире. К твоему сведению, тут тебе не там и есть опасности пострашнее маньяков. Ты спрашивал, почему ты чувствуешь и чихаешь, несмотря на то что мертв? Так вот, я отвечу тебе, и будь добр, вникни. Вот он, — Вадим ткнул пальцем в Ято. — Источник твоих таких живых ощущений. Именно он обеспечивает тебя тем, что ты, как живой, ходишь, мерзнешь и хамишь. Благодаря ему ты можешь чувствовать вкус еды, тепло, запах, слышать звуки и говорить с живыми. Знаешь, как он это делает? Отдает часть своей жизни. А жизнь себе он обеспечивает тяжелой работой. Каждый день он должен носиться по городу и делать всё, что попросят. От чистки унитаза до спасения человека. И теперь он будет делать всё это в три раза больше, чтобы обеспечить существованием меня и тебя, неблагодарная ты скотина!

Юкине надулся, набычился и исподлобья зыркнул на Вадима.

— Ты всё равно сёме!

— Ну, всё, малявка, ты напросился, — зло сощурился Вадим и ловко перекинул пацаненка через коленки. — Не брыкайся, хуже будет!

— Пусти! — заорал Юкине. — Пусти немедленно!

— За оскорбление старшего брата, — торжественно возвестил Вадим. — За богохульство и неоднократное хамство в сторону ниспосланной нам одежды, ты, Юкине, приговариваешься к шести ударам по правому полупопию!

— Пусти! Я больше не буду!

— Эй, ты что творишь? — опешил Ято.

— Добро! — возвестил Вадим и с наслаждением опустил ладонь на ягодицы наглой малявки…

— Я чуть скверной не покрылся, — жаловался Ято, капризно дуясь и отворачиваясь от Вадима. — Это было слишком.

— Зато теперь погляди, какое послушание! Настоящий ангел, — Вадим сверкнул улыбкой и рявкнул на крутившегося на обочине Юкине. — Не лезь на дорогу!

Юкине отскочил от края и фыркнул:

— И чего? Можно подумать, что нам что-то будет!

— Нам-то ничего, мы ж теперь бессмертные, — заржал Вадим. — А вот у водителя будут впечатления!

Ято встряхнул баллончик с краской и размашисто нарисовал поперек двери свой номер и рекламу. Юкине понаблюдал за ним с недоумением и заявил.

— Я есть хочу.

— От голода ты не помрешь, так что остается смириться и жить с этим, — отозвался добрый боженька.

— По-моему, надо завязывать с этим подозрительным дяденькой в трениках, — Юкине тихонько поделился с Вадимом. — Он явно не из тех, кто сможет о нас позаботиться.

Вадим, как самый умный, промолчал.

— Вот как… — обернулся Ято и гордо выпятил грудь. — Значит, пришло время показать вам свою силу!

Вадим шел следом за Юкине и Ято и лениво думал о семье: «Интересно, Анька вернется в Японию? Тут все-таки муж, работа… Вот бы как-нибудь надоумить её привезти мою косуху. Косуха, моя любимая косуха! Яну с Яшкой она мала, они её носить не будут, Аньке велика, не выкинут же они её, вещь все-таки дорогая. Блин, я же Яшке диски обещал, а сам он их в жизни не найдет! И гитару бы мою мне… Ну, ладно, гитару Анька возьмет. Куда мне в бомжатскую жизнь гитару? Мать наверняка убивается, но зато жить полегче будет. Всё-таки мертвый сын не смертельно больной. Попробуй смертельно больного вылечить — кучу денег угрохать надо. А на похороны разок потратился и ходи, цветочки меняй… Да, вот так вот, цинично, зато жизненно… Как же косуху-то добыть? Во сне не явлюсь, не на Родине…»