Ирина Нельсон - Немного о богах и жизни после смерти [СИ]

— Сёмей? Это что такое?

— Моё имя, — с трудом сдерживая смешок, ответил Вадим. — Этим языком пользуются русские православные священники.

— И почему у тебя имя написано на этом языке? — очень-очень спокойно спросил Ято.

— Может быть, потому что мне давали имя по православному обряду? Или может, потому что я был русским? Или потому что похоронили с отпеванием по церковному обряду? Я не знаю! Кто, в конце концов, из нас двоих бог?

— И как мне прикажете вплетать вид?! — взорвался Ято, хватаясь за голову. — Я же не могу это прочесть!

— А что ты хотел из меня сделать?

Крайне эмоционально, срываясь на какие-то диалектные японские ругательства, Ято поведал, что хотел с его помощью управлять границей в бою. Задумка хороша, но всё уперлось в имя.

— Говоришь, первый слог твоего имени пишется на русском, как Ва? Нарушает традицию, конечно, но куда деваться… — Ято встал, поднял руку, сложил пальцы в двоеперстие, вытащил от старания язык и прицелился Вадиму в живот. — Я, бог Ято, принимаю твой дар от тебя, носящего имя Сёмей, отныне вид твой…

Пальцы бога засветились. Вадим на всякий случай зажмурился…

— Приди, Юбива!

Приказ хлестнул по нервам, потянул за собой, Вадим покорно распался в свете и обвился вокруг протянутого пальца. Ято поднес его к своему лицу, полюбовался и довольно сказал:

— Получилось! Символы, правда, странные, но да ладно, спишем на личные особенности. Ну-ка, Юбива, попробуем. Граница!

Повинуясь руке, Вадим пустил черту, и к полному восторгу Ято землю прочертила светящаяся стена.

— Всю жизнь мечтал, хе-хе-хе! — захохотал Ято и вычертил замысловатую загогулину. — Граница!

Загогулина появилась на земле.

— Граница!

Загогулина выпрямилась и поползла в круг.

— Гы-гы-гы! — упивался Ято своим величием. — Я крут!

— Кхм-кхм! — подал голос Вадим.

— Да, Сёмей, ты тоже крут, — добавил Ято. — Вот увидишь, скоро я соберу миллион последователей, построю тысячу храмов и взойду на вершину пантеона!

Имя потащило за собой, мир вновь наполнился чувствами, и Вадим понял, что снова стоит на холодной земле. Он глянул на живот и запахнул рубашку. Рядом с именем «Вадим», причудливо переплетаясь с первым слогом, стоял алый иероглиф.

И тут Юкине снова подал голос.

— А где твой дом?

Вадиму снова захотелось отвесить пацану подзатыльник. Вот мелкий паршивец, зачем стоило портить Ято настроение?

— Выглядит так, словно тебя никто не воспитывал, Юкине, — зарычал раздраженный бог. — Тебя ждет сюрприз, если ты думаешь, что шинки вроде тебя будет окружен почестями…

— Может, поэтому ты и не популярен?

— Грр… — Ято явно захотелось придушить паршивца. — Вот сволочь! Ты даже не представляешь, насколько я любим и почитаем всеми! Я сегодня даже пиво получил! И оно было не светлое!!!

— Да, темное пиво — это аргумент, — тихонько, убийственно серьезным тоном сказал Вадим Хиёри.

Девочка захихикала.

Одежду Ято, как и полагалось бомжу, хранил на помойке. Но делал это, как и полагалось богу, идеально.

Пакет с заклинанием отвлечения внимания лежал за одним из контейнеров. Небрежно наляпанная полоска с иероглифами защищала не хуже сейфа. Внутри обнаружился целый ворох поношенной, неброской, но чистой и даже аккуратно починенной одежды отличного качества и такой же чистой, починенной обуви. Вадим увлеченно закопался в предоставленное богатство, примеряя подходящие по размеру вещи.

Юкине же стоял в сторонке и бурчал, презрительно поглядывая на Ято, который поочередно предлагал ему то один свитер, то другой.

— Не ной! — наконец, не выдержал бог, потрясая зеленой ветровкой с прикольным мишкой на спине. — Смотри, какая прелесть!

— Отстой! — буркнул Юкине.

Вадим рассеянно поднял голову, ощупал ветровку, прикинул размер и вздохнул.

— Блин, мала…

— Примерь хоть это, дубина!

— Ты серьезно? Желтая шапка, да еще с помпонами? Я же не девчонка!

— Отлично! Теплая шапка.

— Я не буду носить драные джинсы!

— Ух ты! Какие моднявые!

— Бомж! — возмущался Юки. — И угораздило же меня попасть к богу-бомжу!

— Ято! Ты — бог! Нет, ну правда! У тебя есть кроссовки моего размера!!!

Вопль счастливой души заставил бога прослезиться.

— Сёмей, ты реально святой…

«Святой» одернул свитер, застегнул куртку, прошелся в новой обуви по комнатушке и остался доволен. Затем снова закопался в вещи, с радостным криком вытащил оттуда два огромных мужских кимоно из хлопка, скрутил их в два толстых жгута, скрутил их между собой во всем знакомую русским солдатам скатку и повесил через плечо. Ято следил за ним с недоумением в глазах, но скатку явно узнал. Вадим помахал руками, поприседал.