Андрей Минин - Школа [litres]

Вечная ночь и тишина была нарушена. Кто-то разбирал завал, устроенный древними – не ведая, что творит. И этот кто-то скоро сильно пожалеет, что полез туда, куда его не звали.

– Ну как там? – Дёрнул меня за ногу Лёха, пока я лежал в тонкой кишке вырытого нами туннеля и пытался отдышаться.

– Дышать нечем, – пожаловался я, отхаркнув сгусток пыли и сплюнув. – Сколько по времени?

– Десять минут.

– Хорошо, – принялся я за дело, продолжая расшатывать камни и передавать их назад по цепочке.

Шёл пятый день нашего подземного путешествия. Мы все были обессилены и вымотаны. Искусаны тварями, скрывающимися в темноте пещер, и побиты камнями. Обвал, который произошел вчера, переломал половине ребят кости. Повезло, что никто не пострадал сильней. Род миловал.

За лечение взялась Бояна, поставившая Журавушку на ноги за пять минут, чего нельзя сказать об остальных. Их переломы плохо поддавались чарам. Камни в этом тоннеле были необычные, как и раны от них. На лечение потребуется не менее пары дней. Моя способность перемещаться через пекло тоже дала сбой. Как я ни пытался, так и не смог ступить на Калинов мост.

Путь назад был отрезан. И смысла не было копать в ту сторону, а вот боковое ответвление, что открылось после обвала, выглядело перспективно. Поэтому я сейчас и торчу здесь, как и другие менее пострадавшие, и пытаюсь пробить нам путь на волю.

– Да вылезай ты, – шатал я не поддающийся мне булыжник, пытаясь выковырять его из стены. Пальцы, руки, ноги болели. Ногти на кистях были содраны. Сам я весь в разводах грязи и крови, но сдаваться нельзя. Нельзя! – На, тварь! – Ударил я по нему кулаком, и он вместо того, чтобы ударить в ответ, упал вперёд, образовав дыру размером с голову, за которой клубилась тьма. – Есть! – крикнул я Лёхе и стал расшатывать остальные камни, расширяя проход. Это было легко, скатывались они по насыпи, гулко ударяясь о пол пещеры. Стена поддалась.

– Что там? – Затаили все дыхание, надеясь на лучшее.

Я начал создавать светляки, пуская их вперёд один за другим. Жаль, нельзя было пробить эту стену магией. Профессор запретил. Весь потолок в трещинах. Один удар, и нас бы уже ничто не спасло. Пришлось делать всё вручную.

– Пещера! И большая! Воздух чистый, – задышал я полной грудью. Недавно нам стало недоставать воздуха. Мы задыхались. Дьяки и Анастасия Ивановна выглядели всё более обеспокоенными. Разум начал затуманиваться. Пошли разговоры, что надо избавиться от лишнего балласта. Тех, кто ранен и не может копать.

– Профессор говорит, давай вперёд, – передал мне команду Лёха, и я полез, извиваясь как червяк, не обращая внимания на то, что моя одежда, и так разваливающаяся на глазах, окончательно превратилась в лохмотья босяка.

Последний рывок, и я по наклонной скатываюсь вниз, крайне неудачно ударяясь об острые камни насыпи и вскрикивая от боли.

– Уй! – Прижал я руку к рёбрам, которым досталось больше обычного. Вся бочина посинела.

– Ты как там? – обеспокоенно спросил друг, вынув голову из проема, проделанного мною.

– Нормально, – отмахнулся я, о чём тут же пожалел, вновь вскрикнув от боли, и стал накладывать на себя лечащие наговоры, пока Лёха осторожно пролезал сюда, не желая, как и я, скатиться и познакомить свои бока с камнями.

Первым делом оставшиеся с той стороны передали сюда наш скарб – скидывал чемоданы вниз Лёха, пока они не закончились, после чего сюда полезли девушки, которым он подавал руку и помогал спуститься. Я уже чувствовал себя чуть получше и стал подсоблять, не желая стоять в стороне.

– Осторожней! – Придержал я Алису, что падала от усталости, но терпела. Рука у неё была сломана, глотала она слёзы, но не ныла. – Пойдём, – помог я ей спуститься к остальным девочкам, осматривающимся по сторонам. Усадил на чей-то чемодан и полез обратно. Работы ещё много, вновь стрельнуло болью под рёбрами.

– Терпи, – внушал я себе.

Так за два часа весь наш отряд перебрался сюда, сидели мы на полу и обсуждали, что делать дальше.

– Греча закончилась, – показал нам пустой мешок тучноватый дьяк. – Нам грозит голод… – мрачно заметил он, почесав голову. Местные вши прочно укоренились на нас. Извести мы их так и не смогли.

– Не думаю, – отверг его предположение профессор. – Вы видели, сколько здесь живности? – спросил он.

Хрясь! – прибил дьяк снятым с ноги ботинком ползущего к нам паука.

– Видел, – невесело усмехнулся он.