Оксана Лаврентьева - Основной инстинкт ведьмы (СИ)

Можно только догадываться, что испытывали бедные женщины, если они с такой охотой избавлялись от собственных детей. Вероятно, они даже мысли не допускали, что могут растить отпрыска своего Хозяина, своего ненавистного Властелина.

Линда всегда недоумевала, что заставляло атлантов удерживать девушек силой? Ведь с их красотой, дарованной им от потомков нефилимов, и богатством они могли бы заполучить практически любую без какого-либо принуждения! Но, по всей видимости, атлантам нужны были не просто красивые наложницы. Они жаждали абсолютной извращённой власти над ними, хотели наслаждаться их страданием и болью.

На следующий день она по телефону оговорила с этими женщинами условия сделки, после чего перевела на их карты нужные суммы. Пока что только аванс, конечно. И когда она уже заканчивала ужин, с опаской поглядывая на улицу, раздались оглушительные раскаты грома. Через мгновение за окном полыхнула молния, заставив Линду в страхе зажмурить глаза. Она тут же закрыла шторы, чтобы не видеть разверзнувшиеся небеса. Ведь после того, как её в детстве запугала бабка, она панически этого боялась.

Старая ведьма нарочно внушала маленькой Линде страх, стараясь таким образом добиться от неё абсолютного подчинения. И каждый раз как начиналась гроза, старая грымза говорила ей, что это псы ада пришли за самой непослушной ведьмочкой на свете.

Поэтому Линда залезла на кровать и свернулась калачиком настолько, насколько ей позволил это сделать её необъятный живот. И в тот самый момент, когда раздались ужасающие раскаты грома, дверь широко распахнулась, и на пороге появился… Ярослав!

— Я так и знал, что ты забилась в какую-нибудь щель и дрожишь от страха.

— А ты даже помнишь обо мне такие подробности? — с огромным облегчением отозвалась Линда.

— Всё, что касается тебя, я прекрасно помню. Да и как можно это забыть, если ты всегда при грозе кидалась мне на шею? — усмехнулся он.

— А сейчас можно? — жалобно протянула она.

— Для этого и пришёл, — ответил леший и направился к кровати.

Он сел на самый краешек, и Линда тотчас прижалась к нему, обхватив его крепко руками.

— Ты меня сейчас задушишь. Я здесь, рядом с тобой, и никуда не убегу.

Ярослав ласково гладил её по голове, словно успокаивал ребёнка. По сути, она сейчас и была маленькой испуганной девочкой, которая жаждала защиты и элементарной заботы.

Интересно, оттолкнет он её, если она честно признается ему, что хочет близости? Ради этого она может ему признаться и в любви, хотя… Нет, на такой шаг она ещё не готова. Вдруг он её деликатно пошлёт? Ведь это будет для неё такой удар, от которого она с трудом оправится. А ей сейчас нужен трезвый ум и выдержка, чтобы отомстить за себя и за их ребёнка.

Линда вдохнула такой знакомый и возбуждающий запах любимого мужчины. В глазах сразу же потемнело от желания. Поэтому Линда замерла, чтобы не выдать себя. Притихла у него на груди, слушая, как бьётся его сильное благородное сердце.

Нет, он слишком для неё хорош. Ему нужна добрая, ласковая, домашняя девушка, способная поддержать семейный очаг. А не взбалмошная непутёвая ведьма, от которой одни лишь проблемы. И нужна ли она ему сейчас как женщина? Ведь она теперь похожа на дирижабль, а не на желанную любовницу.

Линда невольно вздохнула, стараясь удержать в себе неуместные слёзы.

— А это ещё что такое? — с возмущением прошептал леший и поддел её подбородок вверх.

Их взгляды встретились и, к её ужасу, он безошибочно прочитал её мысли! После чего улыбнулся и укоризненно покачал головой:

— Линда, Линда… Беременность начисто убила в тебе ведьму. Ты стала неуверенной в себе. Где твоя роковая улыбка и искорка в глазах? Когда-то ты могла с лёгкостью проехаться по любому мужику, словно дорожный каток.

— Поэтому и перестала улыбаться, что сама стала похожа на каток, — чуть не плача прошептала она.

В ответ раздался громогласный хохот. Навеселившись вволю, Ярослав ласково привлёк её к себе.

— Дурочка моя! Ты самый соблазнительный каток на свете. — Леший нежно поцеловал её в уголок губ и посмотрел на неё.

— А ты мой медвежонок, — откликнулась Линда с несвойственной ей нежностью.

— Я же говорил! Совсем испортилась ведьма.

И тут его весёлые искорки в глазах резко потухли. Он взглянул не неё серьёзным и каким-то отчаянным взглядом, после чего поцеловал её требовательно, с едва сдерживаемым безумным порывом. А дальше их закружил вихрь безграничной страсти.