Анатолий Махавкин - Черепа [litres]

С той стороны хода, где был тупик, послышались шаги. Я с трудом встал и уставился на подошедшую величие. Мать твою, как же она изменилась: в тёмных волосах полно седины, а серое лицо изрезали морщины. Глаза провалились в чёрные дыры и слезятся.

– Чего? – опёрся я на меч, воткнутый в землю, так легче стоять.

– Крест, у нас не получится! – Из тёмных дыр бежали слёзы. Мясо и Вол за спиной королевы переминались с ноги на ногу и глядели на тех, кто ещё оставался жив. – Крест, мои силы на исходе, а я не сделала ещё и половины.

– Так делай, – просипел я. – Какого ты тут время теряешь?

– Мардук, – всхлипнула она. – Мардук прислал сообщение. Обещал отпустить всех, кто ещё остался жив. Отпустить, если я остановлюсь. Крест, вы не сумеете их удержать!

– Сумеем, – сцепил я зубы. – Сумеем, ясно?

– Посмотри, как вас мало осталось! Неужели ты хочешь, чтобы все твои люди погибли?

Я молча взял её за одежду и подтянул ближе. Под треск ткани поднял над землёй и посмотрел в испуганные глаза.

– Сука, не беси меня! – встряхнул я королеву. – Иди и закончи дело. И больше не приходи, дай нам сдохнуть спокойно. – Отпустил её и поглядел на Мясо и Вола. Парни попятились. – Следите, чтобы дурью не маялась. Если появится здесь ещё раз, я вам головы на хрен снесу. Убирайтесь!

Все трое уходили так торопливо, будто боялись, что я начну им рубить бошки немедленно. Я подошёл к сидящему на барьере Психу. Товарищ повернул ко мне голову.

– Ща опять полезут, – сказал я. – Хотели, чтобы мы слились.

– А может, стоило? – Помощник поднялся и подобрал оружие. – Сдаётся мне, хана приходит.

– Ты чё наивняк включил? Думаешь, нас реально отпустили бы?

Псих оскалился.

– То-то и оно. Всё, делимся на группы, по… – Я пересчитал пацанов. Чёрт, нас осталось всего двадцать семь. Из ста, мать его! – Семеро. Одни лупят уродов, другие на подхвате, третьи отдыхают.

Не успели посчитаться и стать в оборону, как демоны оживились и повернули к нам свои рыла. Зарычали и рванули к барьеру. Первый удар вышел очень сильным – нас едва не отбросили назад. Но всё же удалось отбить напор тварей и заставить их путаться лапами в трупах собратьев. Правда, не только. Пару пацанов всё же сумели схватить за броню и утащить за насыпь. Всё получилось так быстро – волна воющих гадов, удары мечом, вопли, визги и крики утаскиваемых, что помочь мы просто не успели. А после стало не до того.

Не знаю, может, я устал, а может, и реально, но теперь демоны дрались злее, чем прежде. Они начали выше прыгать, пытались подрыть барьер и даже норовили забраться на стены ущелья, чтобы атаковать нас сверху. Отдыхать ни у кого не получилось, все пацаны, кто ещё выжил, дрались с гадами. Кто – впереди, как я и Псих, а кто тыкал мечами из-за спины да сшибал ублюдков, ползущих по скале.

В этот раз холм дохлых чудищ рос так быстро, что скоро атакующие твари сумели стать вровень с нами. Ещё немного – и стало понятно, что придётся отходить, потому как демоны начали плевать своими челюстями аккурат нам в рожи. Кому-то проломили забрало шлема и вырвали кусок лица. Дерьмо!

– Назад! – скомандовал я и разрубил пополам чертяку, хрустящую моим наколенником.

Мы отошли на несколько шагов и остановились. Десяток самых проворных тварей прыгнули прямиком к нам и сшибли одного бойца с ног. Пока гадов рубили на куски, они успели оторвать пацану голову.

Крики, ругань, брызги крови и кишки, болтающиеся из распоротых туш. Ноги скользят в лужах крови. Что-то кричит Псих. Опять быстро растёт куча убитых демонов. Среди блестящих чёрных тел торчит рука в кольчужной перчатке.

Снова пятимся. Бить, бить, не останавливаться. Ни мгновения передышки. Кто-то дико кричит над самым ухом и вертится на месте, пытаясь стряхнуть монстра, рвущего нагрудный доспех. Отсекаю демону башку, но слишком поздно – на земле два трупа. Куча дохлых монстров всё растёт. Воющий Карась ползёт вперёд, отпихиваясь обрубками ног. В его руке длинный нож. Карась режет пузо какого-то ублюдка, и тут же пара тварей полосуют бойцу спину. Готов. Мать твою!

– Отходим! – хриплю я. Нет сил даже открывать рот. Через забрало на рожу течёт липкая вонючая дрянь.

На животе у Психа повисло сразу две дряни. Псих воет и колотит их рукоятью меча. Сшибаю обоих гадов. На пузе у товарища большая кровавая дыра. Оттаскиваю помощника назад и снимаю шлем. Псих дёргает ногами и что-то сипит синими окровавленными губами. В чёрных глазах – смерть.

– Не сдыхай, гад! – луплю я его по щекам. На мгновение в глазах товарища вспыхивает свет. – Не бросай меня одного, ублюдок! Ты мне ещё восемнадцать золотых должен, засранец!