Array Belochka LG - Бу! [СИ]

Сириус ловил яйцо, рисовал посередине красный зигзаг и передавал Гарри, который наносил сверху и снизу синие полосочки. Сначала они работали молча. Построившись ровной шеренгой, яйца сами прыгали им в руки, невидимое солнышко приятно припекало, воздух был свежим, со всех сторон слышалось мелодичное стрекотание Онов.

— Гарри, ты прости меня… — вдруг заговорил Сириус.

Поттер хотел обернуться, но Кролик шлепнул его лапой по плечу.

— Не перебивай меня, — попросил он. — Я же видел, как ты винил себя. Не надо. Я в ту Пасху перед победой рядом с тобой был. Сидел у палатки в лесу и смотрел, каким ты вырос. Как сейчас помню, двенадцатое апреля было. Погода хреновая, весна все никак не приходила, а ты в куртке и тонких ботинках. Я тогда только понял, что это не ты обо мне — это я о тебе заботиться должен был…

Гарри набрал воздух в легкие, решив возразить, но Сириус снова его прервал:

— Не надо, Гарри. Пойми, дети должны расти, учиться, умнеть, любить и быть любимыми. А война, обеспечение необходимым, нежность, понимание — это все для взрослых. Я должен был за тобой как за драгоценностью следить. Ты должен был стать для меня приоритетом, а не месть. Прости, Гарри.

Поттер вздохнул и теснее прижался к спине Сириуса. Он отрешенно рисовал синие полосочки, и занятие это очень успокаивало. Теперь он сам взрослый, но пусть хоть сейчас ему отдадут ту поддержку, которую задолжали за детские годы.

— Как это было? Страшно? Я имею в виду арку, — спросил Гарри, чтобы заполнить паузу.

— Неа. Я и не понял ничего. Вот Белла с палочкой, и вдруг — темнота… друг молодежи. Больно не было. Спокойно очень. Все отпустил, всем простил, пытался забыть, но не получилось. А потом пришел… — Сириус внезапно осекся и сглотнул, — пришло воплощение природного духа и забрало меня с собой, предложив вот такую работенку. Я тогда уже на привидение безмолвное походил, вот и схватился за возможность. Уже восемь лет тут… яйца крашу.

Гарри прыснул, рука его дрогнула и нечаянно провела на яйце косую линию. Он с виноватым видом повернулся к Сириусу, пытаясь вытереть синие потеки о футболку.

— Да ладно тебе, — добродушно ухмыльнулся тот. — Не страшно. Пойдем.

Кролик легко поднялся и направился к высокому склону, увлекая Гарри за собой. Неокрашенные яйца гуськом посеменили следом. Откуда-то с неба капала вода, тонкой струйкой стекая в маленькое прозрачное озерцо. Сириус взял поварешку, прикрученную бечевкой к длинной палке, забрал у Гарри испорченное яйцо и, опустив его в поварешку, поднес к маленькому водопаду. Стоило воде попасть на поверхность, все краски растворились на глазах.

— Ух ты! Растворитель?

— Неа. Забвение, — охотно объяснил Кролик, довольно разглядывая чистую скорлупу. — Мы с тобой просто забыли, что яйцо было раскрашено. А раз так, то ничего и не было. Эта вода полностью стирает воспоминания о чем-то или о ком-то.

Сириус аккуратно выкатил яйцо на траву и отложил поварешку. Совершенно белое яйцо присоединилось к отряду собратьев.

— Сириус, а откуда у вас эта вода?

— Так наверху озеро, в Йорке где-то. А к нам вода подтекает. О нем мало кто знает. Небольшое, но глубокое. Сначала не знали, что с ней делать, опасались, а после применение нашли.

Гарри нахмурил лоб и задумался.

— Сириус, а эта вода… она воплощение стереть может?

— Может! — Кролик легкомысленно махнул лапой. — У нас Оно исчезло, почти полностью, представляешь! Люди в том озере купаются — им ничего, волшебникам тоже. А нам никак нельзя. И ты не лезь, держись от греха подальше — ты ведь сейчас не человек. Внутреннее «я» совсем рассосется. Если воплощение хорошо помнят по добрым или злым делам, если оно пользу приносило, на его место найдут нового претендента. А если нет…

Слушая Сириуса и с восторгом глядя на прозрачные капли, разлетающиеся от поверхности озера, Гарри переминался с ноги на ногу от нетерпения.

— Сириус! А покажи мне это озеро наверху. Кажется, у меня возник план по умерщвлению вашего Фенрира.

Вечером Гарри снова забрался под кровать, поскольку другого способа встретиться с Кромешником не знал. В ожидании он размышлял о своей внезапной симпатии к Снейпу, ставшему после смерти воплощением тьмы, и о таинственном озере забвения где-то в Йорке. Время от времени Поттер зевал, то и дело проваливался в дрему, и между сном и явью перед глазами мельтешили размытые образы. То Бугимен смотрел на Гарри снизу вверх, глубоко вбирая в рот его член, то черные глаза-омуты Снейпа обращались мистическими озерами, к которым не вели даже звериные тропы.