Дэйв Дункан - Разбойная дорога

— Не оливковое масло, это точно.

— Это радует.

— Похоже, вино. Послушай, твои религиозные убеж…

— Не бери в голову. Теперь найти бы еще укромное местечко, чтобы его распить. Как насчет убежища, Чародей?

Я огляделся. Здесь просто не могло не найтись какого-нибудь убежища. Выкрашенные в белый цвет сараи-кладовые были накрепко заперты. Вполне возможно, в них хранились не только съестные припасы, но и товары на продажу. Так или иначе, двери их были сооружены с целью не только противостоять грабителям, но и привлечь побольше внимания к попытке взлома.

Еще одна дверь вела в дом, да и в окна можно было бы залезть при желании — если бы мой друг отогнул прутья решетки. Я как раз обдумывал эту возможность, когда услышал за дверью приближающийся смех. Кто-то шел к выходу. Я знал, что где-то должно… Я повнимательнее пригляделся к настилу для разгрузки.

— Видишь эти ступени? — спросил я. — Отменно сделаны, правда? Крепкий камень, тщательно подогнанный, но уложенный всухую. Если ты хоть на секунду перестанешь чавкать, я не сомневаюсь, что ты смог бы приподнять верхнюю ступеньку за край.

Ториан бросил птицу и взялся за каменную плиту. Его мускулы напряглись, и камень неохотно, но поддался. Я подпер камень кувшином с вином, потом сунул в образовавшуюся щель цепь и вслед за этим забрался туда сам ногами вперед. Высота нашего убежища была недостаточной, чтобы стоять во весь рост, да и площадь невелика — под настил оно не заходило, ограничиваясь размером лестницы. И не важно, что вымощено оно было битым стеклом, — в ту минуту я даже этого не заметил. Ториан с гусем пролез вслед за мной и приподнял камень плечом, чтобы я мог забрать амфору.

Плита с негромким скрежетом легла на место, и мы оказались в полной темноте.

Довольно долго единственными звуками в тесной каморке были чавканье и бульканье.

— Не думаю, чтобы на этих костях что-то осталось, — заметил я. — Но может, ты хочешь обглодать еще?

— Еще бы! Я так просто не сдаюсь. Еще вина?

— Пожалуй, хватит. Неплохого урожая, но от него клонит в сон.

Послышался хруст костей.

— Ты обещал мне, — произнес Ториан с набитым ртом, — что мы уснем этой ночью в Занадоне вольными людьми. Не сочти меня неблагодарным, но я рассчитывал на помещение поуютнее.

— Это временно. Я выбрал его, исходя из принципов уединенности и тишины. Правда, должен признать, с вентиляцией здесь неважно.

— И моя левая коленка упирается в мое же правое ухо. И потом, давно усопшие мастера, соорудившие это место, — да упокоит Морфит их души! — похоже, использовали его для свалки обломков. Они исключительно больно ощущаются пятками, да и прочими частями тела тоже.

— Напротив, в этом его преимущество. Теперь, когда мы утолили голод, я предлагаю использовать эти обломки, чтобы перепилить наши цепи.

Ториан одобрительно фыркнул:

— Ослабь хоть одно звено, а уж с остальным я справлюсь. Вот только ошейники, черт, толстые.

— Боюсь, что так. — Я нащупал подходящий обломок и принялся за работу.

Дыра, в которой мы спрятались, и впрямь не отличалась особыми удобствами. В ней воняло вином, гусятиной и кровью, в которой мы оба измазались с головы до пят. Кроме того, даже не будь мой спутник таким гигантом, в ней все равно было бы тесно.

— Если ты вдруг ощутишь у себя на теле мои руки, друг Омар, не подумай ничего дурного. Я лишь пытаюсь нашарить вторую твою цепь, чтобы помочь тебе.

— Доброта твоя превосходит все ожидания, — поспешно сказал я, — но мне кажется, лучше заниматься ими по очереди. В конце концов нам предстоит провести здесь не один час в ожидании, пока город утихнет, а у меня на шее и без того достаточно царапин и ссадин.

— Разумеется. Прости мою недогадливость.

Некоторое время он глодал кости, и хруст их не уступал в громкости скрежету камня по металлу.

— Твои способности приводят меня в изумление, о Меняла Историй, — заговорил он наконец тем же извиняющимся тоном. — Ты не обидишься, если я задам тебе вопрос личного характера?

— Спрашивай, и я отвечу.

— Тогда поведай мне, как далеко простираются пределы твоего волшебства? Почему столь могущественный чародей предпочитает стирать пальцы в кровь, перепиливая цепь каменным обломком, словно дикарь из пустыни Хули? Зачем тебе было страдать от боли, жары и унижения в связке с рабами? Ответь же, ибо подобное противоречие сводит меня с ума.

— Клянусь честью и всем, что для меня свято, друг Ториан, но это истинная правда: я не чародей! И я не обладаю теми силами, что ты мне приписываешь.