Александр Виленский - По гриб жизни

— ТАК тебе ягодки не откушать!

— Я просто не люблю есть горстями, да вместе с другими гостями.

— Эмм… Миш, а ты придумал?

— Что придумал? — я отвлёкся от монитора, повернулся в сторону растёкшейся по дивану фигуры.

— Как активировать татуху.

— А, это. Кто про что, а толстый про продукты в большом и белом.

— При чём тут холодильник, сам ты толстый, придумал?

— С чего я должен что-то придумывать?

— Значит не придумал. Вот и я тоже пока нет, — в квартире воцарилась тишина, разбавляемая звуками транслируемого по тиви баскетбольного матча, шорохом бумаги, кликами нажимаемых мною клавиш, — Но вскоре мы возьмём эту крепость! — внезапно заявил Димка после минуты молчания. Свои слова он вложил богу в уши, всё случилось ночью.

Я видел это собственными глазами. В.В. Путин (с).

Тише, тише, расслабьтесь — выдохните меедленно, вдохните глубокооо. Пугал я вас исключительно ради повышения читательского интереса. А теперь, когда интерес подрос, выходит на букву “эс”, а если она не подошла, выходит на букву “а”, идём дальше.

Этой ночью случилось не всё, лишь кое-что.

Димка ввалился в мою комнату, с шарами по полтиннику, шёпотом выдохнул мне в лицо громкое “я смог!!!-!!!” Шары по полтиннику оказались глазами за двадцать, долгий взбудораженный разговор, недосып. Конкретно мы с ними времени в сон недосыпали; а ведь так хотелось, наконец, рискнуть, раздавить подушку часов за 10ть, 12ть, ой мячты мячты… Недосып есть деталь для молодого организма несущественная, тем более завтра воскресенье, в универ не надо, на работу к четырём. Существенным было то, что Димон у нас теперь маг не только в теории.

— Случайно вышло, — взахлёб рассказывает ушастый, — Свечку зажёг, пытался что-нибудь с ней сотворить, огонь заставить потухнуть, отодвинуться куда-нибудь влево, вправо, — понимаешь? Потом пальцы поднёс слишком близко, обжёгся слегка, тут оно и тренькнуло.

— Что тренькнуло?

— Как по угольнику музыкальному палочкой, — правая рука друга схватила невидимый треугольник, левая зафинтилила по нему ещё более невидимой арматуриной, — Такой лёгкий, приятный слуху перезвон.

— Громко?

— Довольно громко, да, — в голосе парня слышу сомнение.

— Я не слышал.

— Ты ведь спал уже?

— Вроде.

Молчим.

— Так вот, слышу я звон, да не знаю, где он; чувствую жжение воот здесь, в районе солнечного сплетения, — круговым движением Димка огладил живот, — Жжение, потом тепло, приятное такое чувство… будто ты поел, сидишь сытый, смотришь на кружку чая, а-а-аргх, — речь оратора прерывает мощный, неудержимый зевок. Он врывается в рот, как отряд ОМОНА. Дело не к вечеру, дело к утру, босоногий друг в боксерах сидит на моей кровати, “по полу дует, как бы не простыл…” — мелькает в голове нехарактерная для меня мысль. Кажется, это мысль моей мамы.

— И?

— И всё. Я попытался призвать огонь, он пришёл на мой зов; воззри же, смертный! — указательным пальцем ушастый совершает “вкручивающее” движение. Блин, почему это секундное движение ТАК сложно объяснить, а? Указательный палец вверх, большой палец лежит на фаланге среднего, кисть совершает активный поворот по восходящей спирали, градусов эдак на 180… тыльная сторона ладони при этом поворачивается к сидящему напротив собеседнику… И самая главная составляющая нашего фокуса — в процессе поворота брюки превращаются//зачёркнуто, превращаются//зачёркнуто, на кончике указательного пальца загорается маленький трёхсантиметровый огонёк, —

Клёво, да??! Клёво же!? — Дима горд, он прыгал бы до потолка, если бы не сидел. Но даже сидя он не сдавался, отчаянно пытался задницей отпружинить от продавленного матраса.

— Клёво, — буркаю, завидую, завидую страстно, завидую всем сердцем, — Он горячий?

— Не, вообще не чувствуется, — друг заворожено вглядывается в колыхающееся пламя пальца-свечи, — Так странно.

— Может это иллюзорный огонь? Ай! — отпрянул я, потирая нагревшуюся подушечку.

Димка осторожно поднёс к огню указательный палец, вложил его в пламя, начал считать вслух; то не гасло, гнулось влево-вправо, пыталось обойти возникшую преграду."…девять, десять" — и плечи вверх, вниз.

— То есть ты ничего не чувствуешь, — заключил я.

— Нет.

— Собственная магия не может нанести вред её владельцу? Круто, — друг согласно кивает, — И ты не устаёшь?

— В смысле?

— Что-то же должно тратиться? Мана там, ци, прана, чакра?

— Не знаю… — Дика задумался, прислушался к организму, — Вроде бы тепло здесь, — он показал на живот, — уже не такое тёплое… но я не уверен.