Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

А пригласили его, Мертвеца. Квестор, морщась, спрашивал, какое подлинное прозвание наемника, тот коротко отвечал: имя определяет характер. Монах кусал губы и предпочитал обращаться вовсе без имен. Его дело, имя наемника мало кому нравится. Зато, как верно заметил квестор, шибает в голову.

Суходол встретил его тишью и запустением. Раньше через поселок проходил оживленный тракт, ведущий в Старые пустоши и дальше, к границе до самых Косматых гор. Но по легенде, как раз тридцать лет назад, бог Пифаря прогневался на поселян и, раз те решили выдать вернувшегося из неудачного похода сына квестуре, жестоко наказал. В ночь, когда жители всем миром искали пророка, разразилась сильнейшая гроза, объявшая все небо и поразившая Одинокую скалу, обрушив ее в воды реки Одраты и перегородив. Река резко сменила русло и устремилась далеко в обход Суходола и его окрестностей, а с юга на неорошаемые огороды пришла сушь. Большая часть поселян отправилась искать счастья вслед за рекой, к горам. Когда Мертвец въехал в покосившиеся врата Суходола, в нем насчитывалось не более трех десятков дворов.

Квестор говорил, Пифарь прячется где-то в окрестностях, значит, найти его не составит труда, ведь у него и по сей день остались ученики и сторонники. Суходол обходят стороной, всякий приезжий на виду. Мертвец подумал: а ведь и сам квестор мог отправиться на ловлю Пифаря и потерпеть неудачу. Ему тогда около двадцати было. Старые счеты проснулись? Или что-то еще подлило масла в тлеющие угли?

Ни детей, ни собак на улицах, потонувших в пыли. Где-то клохчут куры, блеют овцы. Мертвец медленно проезжал поселок, свернул на одну улочку, покрутив головой, выехал к разбитому монументу бога плодородия.

– Чего тебе здесь понадобилось, чужак? – донесся голос со спины. Мертвец не обернулся.

– Меня зовут Мертвец и я ищу сына бога.

Проще всего в подобных поисках – сбить поселян с толку, огорошив словами, которых они меньше всего ждут. А после двигаться к месту, которое они так стараются защитить, тем самым, выдавая свою тайну прибывшему. Пифарь жил в небольшой пещере за околицей, подле заброшенного колодца, когда-то в холмах окрест Суходола добывали самоцветы, но было это в незапамятные времена, от которых только и остались пещеры, уводившие каждая в свой тупик. Без поселян наемнику пришлось бы искать Пифаря долго, а так стена людей, защищая своего пророка, быстро привела его к нужной пещере.

– Пифарь, я пришел за тобой, – крикнул Мертвец, спешиваясь. – И вели своим людям уйти, иначе мне придется положить их здесь.

Толпа загудела, словно осиный рой, ощетинилась дрекольем, зазвякала топорами. Крепкие мужики и немощные старцы, и женщины, и даже дети – пришли, кажется, все жители Суходола.

– Пифарь, ты меня слышишь?

– Рад приветствовать тебя, Мертвец. Проходи в мой скромный угол, прошу вас, други, пропустите гостя. Он проделал долгий путь ради меня и нашей веры, негоже наставлять на него рогатины.

Защитники нехотя, но расступились, наемник быстро прошел сквозь тесный ряд, оказавшись перед располневшим, обмякшим пророком. Невысокого роста, одетый в некое подобие серой сутаны, он выглядел совсем стариком – седые всклокоченные волосы, глубокие морщины, избороздившие лицо, тяжелые шишковатые пальцы, боль в которых мучила по ночам. Пророк немного шепелявил и тщательно, но безуспешно старался скрыть это. Подал руку, вводя в свои покои – неглубокую пещеру, из которой тянуло сырым теплым воздухом. Хоть проход вглубь и завешен ковром, а на камни уложен дощатый пол, Мертвец поежился.

– Я ждал тебя, – произнес Пифарь, приглашая присесть прямо на пол. На усталом лице появилась тень улыбки. – Четыре дня назад мне явился отец и сказал, что я буду прощен, если встречу гостя и пойду, куда он скажет. Он сказал, у пришлеца окажется необычное имя и внешность. Хотя откуда теперь заезжие в Суходоле, – он вздохнул. – Тут остались только я и мои верные ученики.

– Я видел второе поколение учеников.

– Да, ты прав, – не замечая усмешки, произнес Пифарь. – Они последние, кто верят в меня…. Остальные разбежались. Странно, мне казалось, я неплохой проповедник и сумею пригреть души у своего костра.

– Все дело в чудесах.

– Может и так… отец мой отвернулся от меня, ибо я предал его, бросил своих верных братьев на произвол судьбы и бежал на чужбину. Четыре года я бродил от города к городу, кормясь теми чудесами, которые прежде показывал, дабы уверить людей в отца моего. Как п о шло распорядился я даром своим. Я бродил по водам моря, разбрасывая сети и ловя рыбу, я обращал свинец в серебро и расплачивался им за постой. Меня хотели казнить, но я снова бежал, обратно, в Суходол. Как странно, что ученики не оставили меня в скорбную минуту, напротив, они и по сию пору окружают меня и надеются на все то, что я говорю им….