Томас Уилер - Проклятая [litres]

Десять групп по трое.

Десять – то есть возрождение. Новый порядок.

Мертвые сороки… Конец пророчества?

И еще девять голубей.

Голова у Мерлина пошла кругом. Великий лидер магов. Новый рассвет. Великая война.

Вот что ждало их впереди.

Пальцы у доктора Деллума были длинными, что позволяло ему сшивать плоть с точностью швеи. Из-за сырости в покоях из черного камня с его длинного носа капал пот – прямо на труп, который он обрабатывал. Его комната не могла похвастаться ни высокими потолками, ни наличием окон, а единственным источником света служили две масляные лампы в противоположных концах комнаты. Они тускло освещали шесть широких столов; на четырех лежали обнаженные тела разной степени разложения.

– Мне говорили, что ты любитель собирать коллекции. Это так?

Деллум взвизгнул, выронив инструмент.

– Кто здесь?

– Я. – Мерлин ступил в круг света.

– Да, но как вы…

– Дверь была открыта.

Деллум утер пот грязной тряпкой, что висела на поясе.

– Мерлин? Волшебник?

– А ты не ответил на мой вопрос.

– Я не… – Деллум опустил глаза. – Мне было велено прекратить. И я больше не собирал. Все по-честному.

– Жаль, – вздохнул Мерлин. – Я бы щедро заплатил, чтобы увидеть некоторые из твоих… – он запнулся, подыскивая слово, – …диковинок.

– Правда? – Деллум почесал руку и бросил взгляд на тяжелую дверь из дуба в дальнем конце комнаты. – И что же… эээ… какой предмет вы ищете?

– Нечто, связанное с числом три, – ответил Мерлин.

Деллум нахмурился, но спустя мгновение лицо его просветлело.

– Возможно, у меня есть именно то, что нужно.

Тяжелая дверь с трудом отворилась, и Мерлин прошел вслед за Деллумом в комнату поменьше. Свет фонаря выхватывал ряды полок, на которых стояли пыльные маленькие сосуды мрачного вида. Мерлина затошнило от запаха испорченного мяса, а Деллум, не обращая внимания на все это, пересек комнату, нетерпеливо схватил какой-то сверток и принес его к смотровому столу, дабы продемонстрировать Мерлину. Предмет был завернут в промасленную ткань.

– Принесли три дня тому назад, – пояснил Деллум. – Родился в крестьянской семье в Колчестере.

Он развернул ткань. Как обычно, Мерлин предпочел не выказать никаких эмоций.

Младенец успел пожить, вероятно, неделю или две. Сморщенный, бледно-зеленый от гнили, маленькие ручки скрючены, а кулачки судорожно сжаты. Два лица, на каждое из которых пришлось по уродливому глазу и собственному носу.

Мерлин повернулся к Деллуму и вопросительно поднял бровь.

– Позвольте, – мягко сказал врач. Он поднял ребенка и перевернул, словно желая помочь ему срыгнуть. На крошечной спине проступало третье лицо – будто существо, попавшее в ловушку между мирами.

– Довольно, – тихо сказал Мерлин. Мысленно он был уже далеко отсюда. Деллум снова завернул тело:

– Могу я, эээ, поинтересоваться, отчего вас так занимает число три?

– В тройке пересекаются прошлое, настоящее и будущее, – пробормотал Мерлин почти про себя. Мантия развевалась за спиной, когда он проследовал к дверям и добавил:

– Нечто страшное и могущественное пробудилось. Тебе следует бояться. Всем нам.

И дверь захлопнулась.

Нимуэ проснулась от жалобных криков. «Как долго я была без сознания?» – задумалась она. Мысли казались липкими и медленными, голова раскалывалась от боли. Рука невольно потянулась к мокрой голове и нащупала шишку прямо над левым ухом, в том месте, куда попал железный шар. Все еще в оцепенении, она выбралась из груды поленьев и огляделась. Деревенские старейшины горели на крестах, повсюду мелькали красные одеяния, дети плакали в грязи. Каждая деревенская хижина, попадавшаяся ей на глаза, была охвачена огнем. Собаки обнюхивали трупы на дороге.

Гортанный крик «Мама!» вырвался у Нимуэ сам собой, и она бросилась через дорогу, мимо тел и опрокинутых телег, чувствуя, как пульсирует болью голова. Почти сразу же кто-то из Красных Паладинов схватил Нимуэ за плащ, но она вывернулась и вырвала ткань из чужих рук.

Нимуэ взбежала на холм, паладин преследовал ее. Когда она проносилась мимо обугленных тел на крестах, не глядя на искривленные конечности, паладин позади споткнулся, и Нимуэ смогла немного оторваться. И дальше, в Железный Лес, петляя между деревьями, пока сапоги ее не ступили на истертые камни Священной Тропы Солнца. Нимуэ пролетела сквозь завесу у входа в храм и сверху увидела Ленор, скорчившуюся у алтарного камня.