Игорь Смирнов - Шут

Что увидел краем глаза человек на лошади? Тазик на голове, меч, то есть основные признаки своих людей, пока до него дошло, что что-то не совпадает, пока он попытался удивиться, а тут вот он я, привет войска. Лошадь и то умнее хозяина оказалась, попыталась отойти при моем приближении, но хозяин, лапочка, остановил ее.

Подковыляв к лошади, я схватил ее за уздечку, общение с Машкой не прошло даром, я уже не боялся лошадей и относился к ним, как к неизбежной детали этого мира.

— Какого дьявола, — изумленно высказался пока еще хозяин лошади, вглядываясь в мое лицо.

Я упер острие меча ему в печень и вежливо попросил:

— Слезай, дядя, власть переменилась.

Меч был тяжелый, но за два с лишним месяца с относительно нормальным питанием, с физической работой каждый день я уже не был похож на узника концлагеря. До богатыря мне как до луны, но это мне и не нужно, а проткнуть этого кренделя я уже в состоянии.

Власть и безнаказанность, видимо, в каждом мире отшибает мозг.

— Да я сейчас тебе…

— Дон Саламин, еще одно движение и ты умрешь. Ты, я вижу, размышляешь ускакать на своей замечательной лошади? Попробуй, но имей ввиду, что я точно успею рубануть ее мечом по ноге, готов?

От леса показался бегущий к нам Гога с неслабым дрыном. Молодец, вдвоем будет сподручнее. Дон дергать лошадь передумал, затравленно глядя на подбегающего Гогона. Да, к лошадям в этом мире отношение особое, они очень дорого стоят, поэтому наш новый друг решил лошадь поберечь. И это правильное решение, замечательное животное не при чем в наших разборках, очень не хотелось бы его калечить.

— Слезай дядя, слезай, говорить будем. А что ты не смеешься над моим плохим произношением, тебе же весело было, я видел. Гога, забери лошадь, привяжи и возвращайся. Тебя как зовут, друг мой?

Красавчик гордо выпрямился и начал толкать целую речь:

— Я дон Саламин, наш славный род ведет свое…

— Стоп, стоп. Тебя как мама называла в детстве? Петен? Петруха, значит. Слушай сюда, Петруха. Если будешь меня слушаться, останешься живым.

Классика жанра, смотрите фильмы про бандитов.

— А теперь снимай сапоги, перевязь свою красивую со шпагой и пояс, который штанишки поддерживает. Пошевеливайся, урод, я не шучу, сейчас пару пальцев отрежу для ускорения процесса. Гогон, неси сюда дрова и побольше, господин лесник сумеет оценить их качество, и разводи костер, он нам понадобится.

Стоящий передо мной человек, босиком, со сползающими штанами, сильно побледнел.

— А пока костерок готовится, мы с тобой поговорим немного, ну, например, откуда и что ты узнал, ты же не просто так гулял здесь, ты приперся целенаправленно. Я слушаю.

Ничего сверхъестественного, что-то подобное я и предполагал. К начальнику стражи Изелаю в городе пришел староста деревни и рассказал, что не так далеко от деревни, в километрах пяти, живут два человека, да не просто живут, а лес воруют и дом из него делают. Изелай довел информацию до хозяина, а тот послал лесничего навести порядок. А от кого староста узнал про нас, Петену неизвестно.

Большого ума не надо, чтобы догадаться, что настучал на нас обиженный Гогоном подсобник. Жадность, Гога, до добра не доводит, хотя никакой гарантии нет, что было бы по-другому, если бы мы дали этому мужичонке денег сверху, тут уж натура у человека такая. Специально за стукачом охотиться не буду, но, если встретимся, мало ему не покажется.

Костер, разведенный Гогой, уже разгорелся, надо доводить Петруху до кондиции.

— Дон Саламин, как честный человек, который не выполнил задание хозяина, Вы должны покончить с собой, добровольно взойдя на костер, таковы традиции тех мест, откуда я родом. Прошу взойти на костер.

Петруха затряс головой и попятился.

— Дон Саламин, так нельзя, вы просто обязаны принести себя в жертву.

Петруха затрясся весь и обгадился, упал на колени и сквозь рыдания стал умолять не убивать его, что он про нас никому-никому не расскажет, я даже верить начал.

— Хорошо, дон Саламин, как я и обещал, вы уйдете отсюда живым, вместе со своей лошадью, но учтите, что при встрече с Вашим хозяином я буду вынужден ему сообщить, что Вы нарушили кодекс чести.

Петруха слушал эту ахинею и мелко кивал головой.

— Но Вы даете мне честное слово человека знатного рода, что никому не расскажете про нас. Саламин горячо уверил меня, что он дает два, нет, три честных слова, что забудет про нас прямо сейчас.

— Вот и договорились, но так как жертвенный костер горит, нужна жертва. Поэтому, мой дорогой друг, снимайте с себя одежду и бросайте ее в костер. Что значит, в каком смысле, в прямом, Вы же сами гореть не хотите. Да, все бросайте, и сапоги, и шляпу.