Саша Готти - Влада. Время Теней [litres]

И вот наконец она возле них, у долгожданных огромных окон Темного Универа. Над ней высится Носферон, он угадывается очертаниями, хотя непривычно черны его стены. Зато его окна тоже светятся теплым светом, и за ними – атриум, наполненный смехом и голосами.

Ребята, не знакомые ей, рассаживаются по местам.

Прижавшись лбом и ладонями, Влада пытается дышать этим воздухом, раствориться в этом открывшемся ей кусочке недосягаемого мира.

– Я хочу вечно так стоять, пусть моя смерть будет такой… – прошептала она умоляюще. – Пожалуйста, пожалуйста…

Она, Влада, сейчас жива – среди ребят, которые сосредоточенно склонились над конспектами. Она незримо летает между их плечами и затылками, заглядывая в страницы и учебники, смеется вместе с ними над рожами, которые корчит какой-то смешной мальчишка-упырь в самом дальнем ряду, увлеченно листает учебник по новейшей истории тайного мира…

…Учебник этот выдали совсем недавно, и он еще хрустит новенькими страницами и пахнет краской, но как же хочется забегать вперед и рассматривать яркие картинки!

В атриум Носферона заходит преподаватель истории. Он довольно молод, хотя видны ранние залысины, и темные волосы зачесаны назад.

– Наша сегодняшняя лекция посвящена новейшей истории тайного мира, – разносится под сводами атриума звонкий голос учителя. – Как известно, новейшая история началась много лет назад. Именно тогда тайный мир отразил атаку врага и обрел стабильность и покой… в чем дело, что там за шум и хихиканье?

Атриум оживает – красивый темноволосый парень появляется в дверях. Темнейший, повелитель нечисти, юн и прекрасен, и первокурсницы замирают, глядя на него влюбленными глазами.

– Только он один ее когда-то видел, – шепчутся в первых рядах. – И еле избавился, так крепко она его тянула к себе…

Преподаватель стучит по столу:

– Попрошу вести себя потише!.. Мы должны знать о главных угрозах тайному миру, о том, о чем нам всем следует помнить и чего опасаться. Вся история тайного мира строилась на противостоянии с Тьмой. Кто расскажет нам, что такое Тьма?

Руку вверх тянет валькирия из сектора с синими скамьями:

– Тьма вечная, она же Нуара Аэтерна… Изначально этот мир считался ловушкой для темных жизней, обиталищем Некроманта. Некромант объявил нечисти войну, и долгое время борьба с ним отвлекала внимание Темного Департамента от истинной Тьмы. Истинная Тьма была изощренным злом, которое таилось в самом сердце тайного мира. Тьма находилась в Носфероне, проникала на лекции и в наши зловоротни под самым беззащитным обликом, и многие знали и видели ее, сидели с ней за одной партой…

– Как звали Тьму?

Учитель истории, худой и остроносый, обводит вопросительным взглядом скамьи.

– Так как звали Тьму? Может быть, ответите вы, студент Муранов?

Он указывает на юношу с темными волосами, и тот долго молчит, играя с пауком, который ловко бегает по его пальцам.

– Влада Огнева, – подсказывают ему. – Владой ее звали…

– Что же вы не знаете вех нашей истории?.. – укоряет преподаватель. – Вы же Темнейший… ну же?

– Ну, была она когда-то очень давно, – юный вампир с ленцой потягивается и зевает, словно тема лекции ему совершенно не интересна. – Мало ли кто там торчит теперь во Тьме. Тайный мир спокоен и стабилен – вот что главное.

– А Влада Огнева не вырвется из Тьмы? – подняла руку дрожащая первокурсница.

– Никогда, – заулыбался преподаватель истории. – Она там навечно. Не нужно ее бояться. Она больше никогда не вернется в мир живых, замурована навечно. И теперь ее участь – вечно смотреть на то, как другие счастливы без нее…

Преподаватель с залысинами вдруг поворачивается, с отвратительной улыбкой глядя прямо в окно.

– Но ведь это я вас всех спасла! – Влада ударила кулаками в стекло. – Все это ложь! Ложь! Я никогда не была злом! Гильс, почему ты забыл меня?! Никогда не желала никому зла! Я не Тьма! За что вы так все со мной?!

Она ожесточенно замахнулась и ударила в окно. Потом снова – и огромное окно зазвенело, посыпалось, хотя никаких стекол не было – только пыль, которая колкими брызгами обожгла лицо.

Но на этот раз то, что находилось за окном, не исчезло, а изменилось. Не было больше ярко освещенного атриума – а другой атриум, чужой, темный и страшный, заполонили призраки. Их лиц она не различала: черты смазаны, вместо глаз – потухшие провалы.