Мария Бородина - Плач земли [СИ]

Кантана вздрогнула. Горячая волна крови отхлынула от лица и устремилась вниз, породив резкое головокружение. Ноги ослабли: ещё секунда и колени подогнутся! Чтобы избежать курьёзов, попятилась к стене.

— Я слышала, что девочки её сильно избили, — Кантана изо всех сил старалась, чтобы голос звучал твёрдо. — Только вот ошибочка вышла: Тилен мне больше не подруга. Уже неделю как. Поэтому дальнейшая её судьба меня не интересует.

— Если её и избили, то не так сильно, — Зейдана пожала плечом, и у Кантаны тут же отлегло от сердца, — по крайней мере, синяков и ссадин у неё мало. Всё хуже, сестрица.

Что значит «хуже»? В носу нещадно защекотало, как и тогда, на ступенях Башни. Явственный аромат плесени и сырости накрыл Кантану, словно она заново переживала злополучный день, что повёл её судьбу под откос. В какофонии воображаемых ароматов выделялся сладковатой нотой тонкий душок падали. Словно она вновь стояла на ступенях во мгле, рядом с ухмыляющейся предательницей Лазовски. Рядом, но уже одна.

— Животик заболел? — Кантана опустила глаза. — Из-за жалкого недуга кровной связи её мать отдала последние гроши за твой визит?

— Не взяла я с них денег, — голос Зейданы звучал взволнованно. — У них настоящая беда. Кажется, Тилен подхватила недуг Пропасти.

Слова зазвенели в ушах похоронным колоколом. Солнечный свет, отражающийся от белых стен, внезапно стал неимоверно ярким и острым, словно нож.

— Недуг Пропасти?! — задохнулась Кантана, не удержав эмоции.

Зейдана безмолвно кивнула.

— Снова в рабочем квартале?! Зейдана, он наступает?!

Зейдана сомкнула дверки шкафа и склонила голову. В усталом взгляде жрицы читались тоска и неопределённость.

— Просто скажи, — повторила Кантана тише.

— Да, — нехотя проговорила средняя сестра Бессамори. — Молчи об этом. Негоже поднимать панику.

Сердце заколотилось в висках, когда Кантана вспомнила о планах Совета. Нери согласился, что тактика с порталами могла бы если не остановить, то задержать распространение недуга. Он всегда говорит так убедительно, что его аргументам невозможно не верить… Кантана могла бы помочь спасти Девятый Холм. Сделать то, что требуют от Мии. Глядишь, и Тилен бы убереглась. Ненависть к предательнице ослепляла, но смерти в безумии за свои пригрешения Тилен уж точно не заслужила!

Вот только кто позволит всё изменить?!

— Зейдана, мой дар мог бы помочь, — мрачно пробормотала она, — наверное.

— Но что мы можем сделать? — Зейдана поджала губы.

— Не знаю! — воскликнула Кантана. Звон в голове усилился, и она была вынуждена опереться о трюмо, дабы не свалиться.

— Да и известие о Тилен, кажется, совершенно тебя не огорчило…

— Не огорчило, — съязвила Кантана, — а накрыло. Оглушило. Обезоружило. Называй как знаешь. У меня слишком маленькая голова, чтобы вместить всё сказанное.

— Но большое сердце, — подхватила Зейдана. — Я верю в это. Я это знаю.

— К чему такой пафос? — Кантана пожала плечами.

— Я завтра снова иду к Тилен, — сказала Зейдана, оборвав фразу на полуслове.

— На этом месте я, наверное, должна расплакаться, — Кантана отвернулась. Слёзы действительно подступали к глазам. Должно быть, от тошнотворной неестественной белизны. — И, конечно, простить Тилен все её пригрешения. И рвануть с тобой в дом Лазовски. Я права?

— Ну, — Зейдана робко улыбнулась. По пунцовой дымке румянца, покрывшей щёки сестры, Кантана догадалась, что раскусила замысел. — Сразу после Наставни я заберу тебя. Моей защиты хватит на двоих. Не бойся заражения.

Что-то шло не так. Холодок напряжённости сквозил в голосе Зейданы. Кантана догадывалась, что сестра скрывала истинные мотивы и цели. Что же это за намерения, о которых даже нельзя сказать вслух?!

— Я люблю тебя, сестрица, — Кантана поспешила к выходу, — но не рассчитывай на меня, прошу. Скорее Девятый Холм полностью вымрет от недуга, чем я ещё раз заговорю с Тилен.

— Просто позволь Тилен уйти к Покровителям с миром, — прошептала Зейдана ей в спину.

Кантана замерла в проёме, кусая губу. Слёзы подступили так близко, что даже дневной свет коридора начал резать глаза. В носу зачесалось. Повернуться к Зейдане лицом означало выдать собственные слабости. Не повернуться — проявить непозволительное по отношению к старшим высокомерие.

— Она так плоха? — переспросила Кантана, робко посмотрев через плечо.

— Боюсь, как бы она не ушла этой ночью, — вздохнула Зейдана.

— И ты не понимаешь, Зейдана, что некоторые вещи простить невозможно?! — Кантана сжалась в комок, подавляя ярость. — Это она должна первая идти мне навстречу! Она виновата и знает это!