Мария Бородина - Плач земли [СИ]

— Ты так спокойно говоришь об этом, — заметила Лариса. — Будто для тебя ничего не изменилось, и ты совсем не ценил его любовь и преданность.

— Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Он исчез не один, Лариса, — пояснил Лихач. — С Нери была девушка. Миа 4813, дочь известной писательницы Маргариты 668. И в последний раз их видели вместе на главной городской площади во время праздника Дня Великого Перелома. Ребят попросили принять участие в шоу, что-то пошло не так, и после этого они пропали без следа. Организаторы праздника недоумевают.

— Нери с женской особью? — Лариса изумлённо приподняла бровь. — Да ещё и с отпрыском богатого семейства? Не смешил бы!

— Могу устроить тебе встречу с твоим любимым автором, — Лихач пожал плечами. — Хоть прямо сейчас: Маргарита не вылезает из нашего отдела. Тогда ты мне поверишь? Только, боюсь, ты не захочешь увидеть своего кумира в амплуа зарёванной истерички. Если по мне, то эта писака эротического хоррора совершенно неадекватна.

Покачав головой, Лариса отмахнулась. Главная недомолвка Лихача по-прежнему не давала углубиться в расспросы. Но она не осмеливалась произнести свой вопрос вслух. Интуиция подсказывала, что Лихач не сможет на него ответить. Но не потому, что не располагает нужной информацией.

— Почему же ты так спокоен? — осмелилась она, наконец.

— Я уверен, что они оба сейчас в безопасности, — ответил Лихач задумчиво. — Весь вопрос в том, вернутся ли они назад…

Слова зазвенели в голове, рассыпавшись острыми стекляшками. Осколки вонзались в сердце, царапая податливую плоть. Что за чушь он несёт? Почему Лихач так уверен в том, что с Нери всё в порядке? Не похоже на то, что он перебрал: если только, кофе.

Лариса остановилась, ненароком попав одной ногой в лужу. Мимо, над шоссе, чертя в воздухе длинные колючие линии, неслись миникапы и воздушные автобусы. Они, как округлые металлические пули, соединяли здания, вихрились на разъездах, улетали в никуда, оставляя в память о себе лишь иглы белого дыма. Гудение моторов сдавливало виски, мешая думать.

— Ты что-то знаешь?! Почему это Нери ничего не угрожает?! — Лариса ошпарила бывшего супруга умоляющим взглядом. Ноябрьский мороз сушил кожу, а жажда информации — разум. По интонациям голоса Лариса догадывалалась: Лихачу есть, что сказать. Вот только хочет ли он сообщать ей это?

— Потому что везде есть добрые люди, — отрезал Лихач.

— Кого ты обмануть пытаешься?! — вскрикнув, Лариса сжала кулаки. Ярость пропитывала тело, выступив на лбу капельками пота. — Я устала от твоих издёвок и глупых шуток. Не время сейчас смеяться над моим горем. Сказал А, говори и Б!

— Это наше общее горе, между прочим, — невозмутимо предложил Лихач, совершенно не слушая. — Давай, посидим где-нибудь?

— Я прошу тебя, — Лариса изо всех сил старалась держать себя в руках.

— Говорю же: давай зайдём в кафе, — неожиданно Лихач схватил Ларису за запястье, будто долгих лет разлуки не было вовсе, и потащил вниз по улице.

— Стой! — попыталась было она возразить, но вскрик утонул в назойливом гудении колонны миникапов, в которых восседали, пестря ирокезами и поблёскивая колечками пирсинга, молодые раннеры. Металлические дельфины стайкой пронеслись над шоссе, обгоняя друг друга, взвились по спирали кругового разъезда и исчезли за зданием гипермаркета электроники.

Лариса неслась за бывшим мужем, безуспешно пытаясь вырвать запястье. Хватка Лихача была слишком крепкой и походила на тесные объятия ремней безопасности в монорельсовом вагоне. Каблуки вспарывали гладь луж, раскидывая вихри капель. Точки грязевых брызг оседали на отвороте брюк и острых носах сапожек, вызывая приступы брезгливости. Дома, кирпичами раскиданные по обочине, лишь провожали их жалобным прищуром окон. Они не могли остановить происходящее и лишь косо поглядывали вслед, то ли сочувствуя, то ли проклиная.

Лихач остановился у крупного торгового центра и, наконец, разжал пальцы.

Лариса отпрянула, чавкая сапожками по придорожной грязи. Утомление от долгого бега вытеснило ярость и оставило лишь немного места для искреннего изумления. По глазам ударили подрагивающие струйки неоновых огней. Мир поплыл по окружности, превращаясь в череду смазанных пятен.

— Ты что? — мурашки закололи ладонь, а на запястье загорелись браслетом красные отпечатки. Онемевшие пальцы растопырились, как безвольные лучинки.

— В «Капелле» есть хорошее кафе без лишних ушей, — Лихач кивнул на подёрнутый мутноватой неоновой завесой подъезд здания. — Пойдём-ка, перекусим.