Мария Бородина - Заземление [СИ]

Задохнувшись, Нери ещё крепче прижал её к себе. Одна мысль о том, что в этой вселенной он мёртв, породила панику.

— Прости, — прошептал он ей в волосы, едва справляясь с жутковатым дурманом испуга.

— Нери был немощным, — пояснила Венена, всхлипывая. — Едва преодолел три годовых цикла. Так и не научился держать голову. Мы — единоутробны, и, несмотря на возраст, я хорошо его запомнила.

— Почему? — Нери не мог унять любопытства.

— Я родилась первой, — сбиваясь, произнесла Венена. — Нери появился на свет лишь спустя пятнадцать часов. Он не дышал. Жрецы сделали всё, что могли, и чудом вернули моему братику жизнь. Но я иногда думаю…

Речь оборвалась на самой высокой и пронзительной ноте. Тем не менее, Нери чётко знал, что она хотела поведать. Как не понять — он сам предавался подобным мыслям, когда наблюдал за сестрой и её бесплодными попытками обрести себя и наладить контакт с внешним миром. Не потому, что не любил её, нет. Напротив — из-за того, что желал ей лучшей доли.

— Скажи это, Венена, — прошептал он.

— Я думаю, что смерть в родах была бы для него лучшей участью, чем такое существование, — отрезала Венена.

— А ты никогда не думала о том, что есть другие миры? — Нери понесло, но Венена так растрогала его, что остановиться стало проблемой. — Возможно даже, бесконечное множество иных измерений. И что где-то в другом месте всё могло пойти иначе. Что твой брат жив, невредим и не страдал.

— О чём ты? — Венена тягостно вздохнула.

— Прости, — он смущённо отстранился. — Я размечтался. Я лишь хотел, чтобы ты не страдала так…

— Почему ты заботишься обо мне? — Венена приподняла бровь. — Я ведь для тебя — чужая.

— Потому что я этого хочу, — сорвалось с губ Нери.

— Интересно, чего ты ещё хочешь, Нери, — низкий, бархатный голос завибрировал в ночи, налитой лунным сиянием.

Оторопев, Нери отпустил Венену. Сердце заколошматилось о рёбра, а в носу заиграл прогорклый запах беды. Стараясь растянуть мгновения, Нери обернулся.

Лучше бы он этого не делал.

Холодное мерцание заиндевевшей травы резануло по глазам. Переливающиеся кристаллы измороси смазались, когда в скулу прилетел мощный шлепок.

— К-кантана?

— Не связывайся с ним, Окто, — пропела ночная гостья, обращаясь к Венене. — Такого хитрого дамского угодника ещё поискать!

Леденящая тишина леса, столь располагающая прежде, натянулась, как струна. Казалось, что время остановилось. Лишь реквием ветра, запутавшегося в кронах, рушил иллюзию.

— Тут никто ни с кем и не связывается, Кантана, — буркнул Нери, потирая скулу. В ушах звенело от удара. — Если не знаешь, в чём дело, не лезь в чужой монастырь со своим уставом.

Лицо Кантаны перекосило немое недовольство. Как во сне Нери заметил, что кулаки юной госпожи Бессамори крепко сжаты.

— Нери, — Кантана надменно ухмыльнулась, но в её голосе слышались нотки ярости. — Уж не рисовался бы. Сначала целовал у меня на глазах ту, что зовёшь сестрой, потом меня провоцировал, а теперь обнимаешься с Окто? Следи за своими желаниями, пожалуйста.

Это был предел. Кровь забурлила, как кипящее масло на сковороде. Звон в ушах оглушил, дойдя до пронзительных нот верхних октав.

— Да что за бред ты несёшь?! Я никого не целовал и не провоцировал! Ты же сама… Какие глупости! — Нери обернулся к Венене. — Венена, я надеюсь, что хотя бы у тебя хватает ума не верить в эту ересь!

Он осознал, насколько глупо и неправдоподобно выглядят его оправдания лишь тогда, когда наткнулся на разочарованную мину Венены. За считанные секунды между ними выросла стена. Нери уже не согревала та эмоциональная близость, что бывает только у близнецов. Одной фразой Кантана разорвала родственные нити, что прочно спаяли его с Вененой Окто. Нити родной крови и братской любви, которым был нипочём даже пространственно-временной континуум.

— Поговорим потом, — сухо отреагировала Венена, вытирая глаза.

Ярость взметнулась за грудиной. Уж к чему, а к такому повороту событий Нери точно готов не был. Вот так штука: Кантана вовсе не так глупа, как кажется. Чудесно устроилась! Не может выполнить элементарных действий с десятичными дробями, зато горазда развернуть ситуацию так, что камни полетят в невиновного. Влепила пощёчину, оклеветала, а он после всего этого ещё и отмыться пытается?! Правда на стороне Нери, но — парадокс — он даже не может её отстоять. Несмотря на чистоту помыслов, в глазах Венены он — последний преступник, которого сдали с потрохами. Оправдания, льющиеся из его уст, звучат жалко и неестественно, как бы он ни стремился вылезти из кожи вон.