Алексей Глушановский - Тень Основателя

А затем был прием. И я. Пси-кристалл, конечно, опасен, очень опасен, но, как показала практика, паладин Темной Леди все-таки сильнее. Собственно, вспоминая себя в тот момент, понимаю — в принципе, остановить разъяренного паладина простые люди, наверное, могут. Но для этого нужно не просто завалить его телами — сила паладина достаточно велика, чтобы просто разбрасывать наваливающихся на него, — а вести длительный бой на истощение. Бросать новых и новых воинов на неизбежную смерть, не давая ни минуты передышки, так, чтобы через сутки, или двое, или трое (судя по мне, паладины, особенно впавшие в боевую ярость, — весьма выносливые и живучие скотины) их противник просто устал так, чтобы не имел сил даже поднять руку.

Такого количества порабощенных мои враги не имели. И Велеслав Волкович, понимая, что конец близок, решился купить жизнь, пусть не себе, но хотя бы своим детям и роду, своевременным предательством союзника.

Его расчет оправдался. Хоть сам глава рода и был казнен на площади, как и положено неудачливому заговорщику, но казнен предусмотренной для благородных бояр смертью, через отрубание головы, а не извиваясь на колу, подобно сданному им подельнику. Да и род пусть и понес серьезнейшие потери — старший сын и наследник, по вине которого изначально и заварилась вся эта каша, тогда же последовал за отцом, а большая часть родовых владений была конфискована, — однако же избежал окончательного уничтожения. Жене боярина и младшим детям были оставлены жизнь и отдаленные от столицы поместья, достаточные, чтобы им не пришлось голодать.

Так и завершилась история интриг, возвышения и гибели великого герцога Атари, чьим кумиром был Первый император, Кровавый Дракон Лаоры, и который не останавливался ни перед чем, чтоб хоть на шаг приблизиться к своему идеалу…

— А знаешь, что самое смешное? — спросил я Лауру после того, как совместный разбор старых и новых интриг, стоивших жизней множеству хороших и не очень людей, был закончен, и нам более-менее удалось воссоздать картину произошедшего.

— У? — слегка потянулась она в кресле.

— Первый император как раз, напротив, терпеть не мог подобных типов. Узнав, что этот великий герцог объявил себя его последователем, он ржал хуже лошади и матерился хуже… хуже… ну не знаю, с кем и сравнить можно. По умению ругаться Дракон пока на первом месте среди всех, кого я знаю. Такие рулады заворачивает, что ух!!!

— Дракон? Ты имеешь в виду Кровавого Дракона? Первого императора? — Ленивая нега тут же покинула лицо Лауры, на котором немедленно появилась серьезная озабоченность.

— Ага… — все так же безмятежно продолжил я. — Он был воином. Хорошим воином. Отличным полководцем и предводителем. Весьма способным экономистом. В свободное время писал очень неплохие стихи и песни. Кое-что, кстати, до сих пор люди поют. Авторство давно забылось, а песни живы. Ну это, конечно, если он не соврал насчет своего авторства. Хотя зачем ему врать… Чего-чего, а славы у него и без песен достаточно.

Но вот политиком и интриганом он был почти никаким, почему в свое время и был убит своим братом, известным нынче как Второй император. Всю жизнь не любил интриги и интриганов, а после смерти так и вовсе стал ненавидеть лютой ненавистью!

— Альдер… — Теперь во взгляде Лауры проглядывала тревога, густо перемешанная с жалостью. — Первый император умер более тысячи лет назад. Известно о его жизни не так уж и много, а о его смерти — и вовсе ничего. Я понимаю, ты сильно напрягся во время покушения, да и раньше тебе нелегко было… Все это сильно повлияло на тебя, это понятно и объяснимо. Но сейчас все хорошо, все спокойно. Ты у друзей, можешь расслабиться, отдохнуть… — Встав с кресла, она подсела ко мне и мягко взяла мою руку своими ладонями.

Несколько секунд я недоумевал, пытаясь сообразить, к чему это она и что вообще происходит. Наконец до меня дошло, и я разразился громким хохотом.

Ну да, в общем-то, действует Лаура совершенно правильно — а как еще себя надо вести в присутствии малолетнего паладина, совсем недавно учинившего грандиозную резню, а сейчас на полном серьезе говорящего об учете мнения тысячелетнего мертвеца?

— Лаура, признавайся, — с трудом подавив хохот, обратился я к заметно нервничающей девушке, — ты решила, что я сбрендил?

— Нет, что ты… просто переутомился, перенервничал… Это со всеми бывает, надо только отдохнуть как следует, и все будет в порядке, — немедленно ответила та, отводя взгляд.