Мстислава Черная - Сбежать от стального короля

Работать на «белую гаспадину» они категорически не соглашались, на цветные бусы, яркие ситцы и медные кастрюли смотрели равнодушно. Враждебности не проявляли, в целом вели себя дружелюбно, но по местным меркам странно. Жили неведомой жизнью на задворках, то уплывая куда-то в путаницу протоков, то снова бесшумно возникая у заброшенных грузовых доков в нижнем течении реки. Что им вообще было нужно в городе, никто, по-моему, так и не выяснил. Убедились, что чудики не пакостят, не нападают и даже не воруют, в отличие от «хороших дикарей», и перестали обращать внимание на неспешно гуляющих по окраинным берегам пигмеев. Копошатся там чего-то и пусть копошатся, пока не мешают. Надо будет — выгонят.

И я, получается, сейчас путешествовала мимо светящейся огнями газовых фонарей набережной на самом настоящем выдрячьем плоту.

С одной стороны, я-то ксенофобией никогда не страдала и никакого бремени белого человека отродясь не волокла. Мне мои невольные попутчики очень даже нравились — они казались приветливыми, дружелюбными, хотя немного стеснительными. И мне совершенно не стыдно было плыть с ними по реке.

С другой — хочешь не хочешь, а я пока часть этого общества и завишу от него. Если местный бомонд застанет меня за братанием с выдрами, боюсь, плохо будет и мне, и пигмеям.

Похоже, они сами это понимали. Поэтому не подплывали близко к берегу, туда, где мы могли попасть в полосу света, а незаметно крались чуть поодаль, пока не миновали самую оживленную набережную и не оказались напротив городского сада, спускавшегося к самой реке.

Меня вместе с моим сундуком очень галантно под ручки сгрузили на берег, кое-как сманили с моего плеча выдренка — он ни в какую не хотел уходить, цеплялся за платье и сердито свистел. Отпустил меня только после того, как его поманили весьма пахучей ракушкой. Пигмеи быстренько упаковали его в плетеную корзинку, очень серьезно попрощались со мной за руку и тихо, даже без всплеска, растаяли в темноте вместе со своим плотиком.

А я, тихонько пыхтя, поволокла свой сундук в горку. Хорошо еще, что дом семьи Нисон, в котором я поселилась по рекомендации мэстра Коруэла, был совсем рядом с парком.

— Леди?! — выделенная мне горничная пришла в ужас, когда я возникла на крыльце и позвонила в дверь. — Святые подгорники! Что с вами случилось?!

— Да ничего не случилось, Кати, я просто поскользнулась перед самым домом и уронила свои покупки в лужу, — нахально соврала я. — Помоги мне быстренько попасть в комнату, не хочу расстраивать своим видом мэстрисс Нисон.

— Святые подгорники! — Кати все никак не могла успокоиться, все причитала и хваталась то за мой сундучок, то за измазанный подол. — А у нас гости, и хозяйка уже несколько раз о вас спрашивала! Вас все ждут, и…

Итак, чаепитие. Быстро выставив Кати из комнаты и переодеваясь в снабженное суперновомодной застежкой-молнией платье, я наскоро прикидывала варианты. Мэстрисс Нисон, пользуясь тем, что в местном довольно скучном провинциальном обществе почти ничего не происходит, использовала меня как заморскую звезду своего салона, приглашая гостей на «столичную леди». Я вообще снискала несколько скандальную репутацию, но в меру, настолько, что «милая эксцентричность» воспринималась как некая изюминка, а не как неприличное поведение. Еще бы, молодая незамужняя леди — ОДНА! — приплыла на другой континент, заявила права на земли и концессии… Это они еще не в курсе, что я собираюсь вглубь материка. Насмотревшись на реакцию местного общества, я благоразумно решила сделать им сюрприз.

Еще вчера меня это и смешило, и раздражало, а сегодня я задумалась, как бы извлечь пользу из сложившегося положения. Как ни крути, а мне нужны деньги и не нужен раздутый гардероб.

Самый простой путь, который здесь знали попавшие в «затруднительное положение» женщины, — это ломбард. Есть даже специальные, для одежды. Но! Во-первых, это сразу клеймо нищей неудачницы на лоб. Во-вторых, обдерут как липку и за то, что в столице стоило десять золотых форинтов, в ломбарде дадут хорошо если два.

Нет, через ломбард я неожиданную финансовую проблему не решу. Гораздо интереснее было бы устроить аукцион, распродать всё барахло к чертям, оставив лишь самое необходимое. На мои платья, сумочки, туфельки и брошки дамы смотрели жадными глазами и едва не стонали от вожделения. Столичное! Модное! Ни у кого больше нет! А застежка-молния вообще едва не заставляла их падать в обморок.