Ольга Валентеева - От света не сбежать [litres]

– Меры… – Арт отошел к окну. Рядом с источниками свежего воздуха всегда становилось легче. Возникала хотя бы иллюзия свободы. – Я слушаю тебя.

– Нет, это я слушаю тебя, Артиан. – Отец замер напротив, неумолимый и беспощадный. – Слушаю за те двадцать лет, которые ты от меня прятался. И жду объяснений.

– Не дождешься.

Арт опустил голову. Движение отца он скорее ощутил, чем увидел. Заклинание чуть обожгло висок, выбивая крошево из стены.

– Целься лучше, – посоветовал родителю. – Может, одной проблемой у тебя станет меньше.

– С ума сошел? – Эррион подошел ближе. – Арти, что ты творишь?

– Я творю? – Сдержанность летела в бездну. Арт чувствовал, как демон внутри поднимает голову. Демон, который давно уже не получал пищи. – А что я творю, папа? Освободил тебя от своего присутствия. На глаза тебе не попадаюсь.

– Ты порочишь имя рода Эррионов.

– Я – Эвингейл.

– С каких это пор? Твоя мать отказалась от наследия фейри.

– И поэтому умерла. А я отказываться не собираюсь.

– Эта сила испепелит тебя.

Отец никогда не понимал. И не хотел понимать.

– Где ты был, Арт? Все это время? – Эррион отошел, и стало легче дышать.

– Там, где бы ты до меня не добрался.

Арт смотрел куда угодно, только не на отца. Лучше изучать стены и потолок, чем искаженное гневом лицо единственного существа, жизнь которого не была ему безразлична. Горечь нарастала. Напоминала, почему он ушел из дома. И почему столько лет не мог заставить себя вернуться.

– За что ты так меня ненавидишь? – донесся вопрос. – Что я тебе сделал, Арти?

– Попытался ограничить мою силу. – Артиан поднял голову. – Чем ты лучше остальных? Тебе тоже нужна была только моя магия. Точнее, чтобы она попала под твой контроль.

– Я пытался поставить печать, чтобы спасти тебя! – Какие глупые оправдания…

– А отравить меня зачем пытался? Тоже во благо?

– Арт, что ты говоришь? – Эррион изумленно замер. Неужели не он? – Я бы никогда…

– Знаю я твои «никогда», папа. Когда мать умерла, этих «никогда» стало слишком много. Не хочешь иметь такого сына? Не надо! Я исчез из твоей жизни. Но нет, ты не мог упустить такую магию…

– Арт, ты опасен. Прежде всего – для себя!

– Вот именно, опасен. – Слова отца болью отозвались в сердце. – Поэтому так просто – посадить меня под замок, поставить печать. Или убить.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– О двух попытках отравления, папа. Если не ты, значит, брат с сестрой. Или слуги решили помочь любимому хозяину? Знаешь, мне даже все равно, кто это был. Только на будущее – меня яды не берут. Неприятно, конечно, но не смертельно.

Отец молчал. Нечего было сказать? Впрочем, Арт и не ждал оправданий. Вместо этого прижался горячим лбом к холодному оконному стеклу. Где-то громыхнул гром. Посреди зимы.

– Арти, не надо!

– Не надо – что? – Чуть обернулся. – Лить дождь на Демониум? Хорошо, не буду.

– Арт, я никогда не желал тебе зла и уж тем более никогда не хотел от тебя избавиться. – Кажется, Эррион нашел слова. – Я искал тебя! Все эти годы. Казалось, вот-вот найду, но все время опаздывал. Я люблю тебя, Арт. Ты – мой сын…

– Тогда почему Лейфер жив?

– Что? – Эррион переспросил удивленно.

– Почему. Лейфер. Жив. – Арт развернулся к отцу. – Ты знал, что он – чудовище. Ты забрал у него мои крылья, понимая, что он почти убил меня. Тогда почему эта тварь еще жива?

Голос все-таки сорвался на крик. Громыхнуло ближе. Демоническая магия кошкой обвилась вокруг сердца, оттесняя все остальное.

– Арти, ты же понимаешь, что Лейфер – один из тринадцати. Мне бы никто не простил его смерти.

Какие жалкие попытки оправдаться!

– Странно… – Арт забрался на подоконник, и магия потянулась к разбушевавшейся стихии. – Какой-то парнишка, едва достигший магического совершеннолетия, сунул голову в петлю только потому, что мне пообещал. И спас. А родной отец рассуждает о политике, зная, что я едва выбрался оттуда живым. И после этого ты будешь рассказывать мне об отцовской любви? Нет, папа. Нет ее.

– Арт…

– И меня почти нет. То, что осталось, – давно не я. Надоело собирать себя по кусочкам. Пусть уже будет как есть.

– Ты должен был остаться дома, и ничего бы не случилось.

Эррион подошел ближе, опустил руки на плечи, заставляя все-таки взглянуть в глаза. Во взгляде отца не было осуждения, только печаль.

– Я не останусь.

– Почему? Арт, через каких-то десять лет ты достигнешь совершеннолетия, станет легче.

– Король знает, кто я. Он дал Эрину выбор – либо я стану его рабом, либо умру.