Ольга Валентеева - От света не сбежать [litres]

Мда… Задачка. Отпускать ли фейку с отцом?

– Хорошо. – Арт ответил вместо меня. – Конечно, я клялся, что не переступлю больше порог этого дома. Но раз это твое условие, будь по-твоему, отец.

Почему-то последнее слово прозвучало как пощечина. И Эррион тоже это почувствовал. Но быстро взял себя в руки.

– Тогда идем, – сказал он и, не дожидаясь Арта, пошел прочь.

Фейри двинулся за ним. Я перехватил его у двери.

– Ты уверен? – спросил тихо.

– Если завтра до полудня не вернусь, спасай, – ответил он и скрылся в коридоре.

– Какое дивное семейство. – Ренарен плюхнулся в кресло. – Присаживайся, Эринальд. Думаю, Эррион ничего не сделает этому безумцу.

– Я тоже так думаю. – Я занял место напротив. – Но Арт есть Арт, он и светлого выведет.

– Не зря же фейри истребляли как опасных тварей, – задумчиво проговорил Ренарен. – Я бы посочувствовал Эрриону. Такая смесь сил! Гремучая смесь на самом деле. Думаю, мальчишка ему много крови попил.

– Не сомневаюсь даже. – В кои-то веки я был согласен с королем демонов. – Наверняка Эррион считал, что если Арта запугать, он станет слушаться. А получилось наоборот. Чем больше он давил, тем сильнее фейка сопротивлялся. Ты их видел? Они – как отражения в зеркале. И по характеру стоят друг друга.

Ренарен задумчиво кивнул. А я надеялся, что отец и сын сумеют договориться. Потому что, во-первых, мне не хотелось брать штурмом особняк Эрриона. А во-вторых, я в чем-то понимал отца Арта. И не сомневался, что сына он любит, после всего, что видел и слышал за сегодня. Жаль, когда близкие люди не могут найти общий язык только потому, что когда-то не услышали друг друга. Не захотели услышать и понять, а потом не пожелали простить.

Арт чувствовал себя неуютно. Настолько, что, будь его воля, лучше бы оказался в замке Лейфера, чем в одном экипаже с родным отцом. До дома оставалось каких-то четверть часа пути, а они до сих пор не проронили ни слова. Не о чем было разговаривать. Точнее, обсудить нужно было столько, что Арт не знал, с чего начать. И говорить не хотелось. Лучше было просто смотреть в окно на знакомый пейзаж. Эти места Артиан помнил слишком хорошо. Здесь прошло его детство. Да, отец скрывал само его существование, но Арт начал сбегать из дома гораздо раньше, чем Эррион мог предположить. Когда это началось? Тяга оказаться где угодно, только не в родных стенах? Мать была еще жива, но все время печальна. Она говорила, что нужно смириться, что таков их удел. Жить во мраке, когда хотелось солнца и ветра, бьющего в лицо. Жизнь, привычная для демонов, всегда была для Арта пыткой. Почему она никак не закончится?

Распахнулись ворота, пропуская экипаж. Арт внутренне приготовился к худшему. И так было понятно, что из встречи с отцом не выйдет ничего хорошего, но стоило рискнуть. Слишком много пройдено, чтобы сейчас остановиться. Эррион спрыгнул на землю первым и обернулся к замершему сыну:

– Идем.

Арт заставил себя сделать шаг. Земля родного поместья жгла ноги. Слишком много воспоминаний. Слишком много боли. Столько лет прошло, а здесь ничего не изменилось. Те же серые стены, черные башни. Интересно, если вернуться через век, все будет так же?

– Что замер? – Отец обернулся на пороге. – Не бойся, ты выйдешь отсюда живым.

Хорошее утешение. Арт усмехнулся. Ладно, пора принять правила игры. Сутки. И все решится навсегда.

Внутри стало еще более пусто, будто из особняка вытрясли жизнь. Шаги эхом отражались от стен. Хотелось крикнуть, чтобы нарушить тишину, развеять сумрак. Но Арт молчал. Он никогда не был здесь своим. Но иногда так хотелось вернуться! До боли, до крика.

«Угомонись», – скомандовал сам себе. Это всего лишь здание. Ничего больше.

Лестница, портреты предков на стенах. Предков, которые стыдились бы такого потомка. Арт сам стыдился себя. Особенно сейчас, когда на запястье – рабское клеймо, а за плечами – позор и унижение. Хорошо, что отец никогда не узнает, как он провел последние годы.

Тяжелая дверь гостиной, тусклый свет. Эррион наконец-то обернулся и пристально уставился на сына. Отец всегда смотрел на него так, будто ждал, что он немедленно раскается во всех проделках и упадет на колени с мольбами о пощаде. Упал бы, да толку не будет. Не простит.

– Зачем ты меня сюда привез? – спросил Арт, потому что молчание начинало убивать.

– Хотел поговорить без лишних ушей, – ответил отец. – Но ты неуловим, сын мой. Пришлось принять меры.