Ярослав Васильев - Мир в огне

Люди, находившиеся в ставке, наконец-то смогли сбросить оторопь и кто-то спросил:

— Так вы с самого начала задумали?..

— Конечно, — весело ответил Ренан, — мы же не самоубийцы. А расскажи мы заранее, сохранить всё втайне вряд ли бы удалось.

— Уалан спрятался бы среди солдат, а на всю армию мятежников моего обещания не хватит. Фейри конкретного человека в большой толпе могут и не найти, — добавил магистр. — А так господин архимаг настолько увлёкся идеей поймать меня и Ренана в ловушку, что даже любезно отрезал всем путь к отступлению.

— Ничья, — подвёл тем временем итог Манус. — Семь с половиной минут. Итак, господа. С магической частью покончено: без подходящих артефактов ломать защиту штатных магов когорт мы будем до завтра. Пришло время мечей.

Оба войска были похожи и доспехами, и оружием — лишь на свои знамёна Чистые братья одели бело-лиловые ленты. Да и боевой порядок граф Мурхаг и генерал Тарбет выстроили не в две, а в четыре линии. Так как не были уверены в воинских умениях фанатиков и больше надеялись на глубину строя, чем на выучку. Первыми начали стычки небольшие отряды лёгкой пехоты, которые выскакивали через проходы в своём строе, осыпали врага дротиками и тут же отбегали. Но вот ряды императорских войск сомкнулись и медленно двинулись вперёд.

Чистые остались неподвижны: Тарбет приказал ждать атаки противника, не двигаясь с места. Пусть захлебнётся первый бурный натиск неприятельской пехоты, пусть она вымотается пробежкой через всё поле. Только тогда его солдаты в сомкнутых рядах нападут на разрозненные неприятельские части. К тому же метательные копья и дротики причинят меньше вреда, если солдаты останутся в строю — чем если сами пойдут навстречу вражеским залпам. И как только основная часть императорских войск будут скованны сражением, гвардия и лучшие центурии Первого Золотого, расположившиеся на правом крыле вместе с большей частью конницы, станут тараном, который ударит во фланг и тыл. Опрокинут и окружат врага, пока тот увяз в плотной массе пехоты.

Императорские легионы стремительно бросились вперёд и вдруг на полпути остановились для передышки. Затем снова побежали. Строй Чистых братьев засыпали копья и дротики, выучки одновременно закрываться щитами и метать в ответ, как и опасался генерал, им не хватило. Вот легионеры обнажили мечи, два строя с ужасающим шумом столкнулись, по всей линии фронта началась свалка. Сверху, с холма, где стоял Ислуин, было хорошо видно, как одна за другой рвутся и тают под ударами закалённых ветеранов сотни из вчерашних горожан и крестьян, как истончается первая линия. Но вот сражение дотянулось до второй линии, которая по большей части состояла уже из солдат Первого золотого, Девятого и Десятого легионов. Они выдержали атаку, затем пустили в ход свои копья и взялись за мечи. В ответ загудели дудки и забили барабаны, Ранит Лотиан командовал отход. Сражение покатилось в обратную сторону.

В это время двинулась вперёд находившаяся на фланге конница Тарбета, за ней гвардейцы. Наперехват кинулись всадники ополчения — но, после недолгой сшибки, под натиском врага стали отходить. Гвардия кинулась преследовать, пехота не отставала от конников. Ещё немного, ещё чуть-чуть! Вот мчащиеся будто на параде стройные шеренги всадников отогнали ополченцев, который в страхе умчались куда-то далеко за спины своей пехоты, вот, блистая начищенными доспехами и сбруей коней, Золотые развернулись ударить в спины второй линии и смять фланг императорских легионеров…

Внезапно вместо спин и незащищённого бока гвардейцев встретили густой дождь стрел и ровная стена щитов! А спрятавшиеся до этого в засаде отборные сотни вдруг появились словно из ниоткуда и начали прижимать прорвавшихся всадников и пехоту навстречу строю второй линии! Истошно ржали беспощадно нахлёстываемые кони, кричали люди, пытаясь вырваться из ловушки. Каждый старался выскользнуть в узкий оставшийся свободным проход. Стройные ряды в мгновение ока смешались, сотни одна за другой превращались в охваченную паникой толпу. И не имело значения, что попавших в окружение столько же, сколько врагов снаружи — сражаться могли только те, кто стоял по периметру кровавого мешка. Оказавшимся внутри оставалось только кричать, молить о пощаде и плакать.

Тем временем первая линия замерла, а вторая линия разделилась пополам. Одна половина продолжила истребление гвардейцев и мешала любой попытке прийти им на помощь, а другая вместе с конницей, промчавшейся за спинами пехоты, начала наступление на соседнем фланге. Тарбет пытался было парировать атаку, перебрасывая подкрепления из глубины… Но лишившись конницы, он не мог помешать вражеским всадникам стаей волков кружить вокруг его фланга, рушить его порядок — чтобы неумолимо двигавшаяся следом пехота втаптывала в землю превративших в толпу вражеских солдат. Вот порвалась вторая линия из кадровых военных, вот начали рассыпаться составленные из новобранцев третья и четвёртая…