Наталья Резанова - Криптия [litres]

Латрон ответил не сразу. Сколько он слышал, островитяне на корабли постоянные команды брали только из своих. Если набирают чужаков, значит, гернийцы основательно их потрепали, иначе не доползут они обратно. И только на лижайший рейс. А что потом – неясно. Может, и продадут. Работорговлей никто не брезгует.

Но не это останавливало Латрона.

– Уж не знаю, что тебе хозяин здешний про меня врал, – он обращался не к Будзигу, а прямо к штурману, – а только носило меня много где, но только пешком или на коне. На кораблях никогда я не ходил. И пользы там от меня никакой не будет.

– Наши предки тоже не ходили. А то что моряк из тебя никакой, так от тебя того и не требуется. На корабле сейчас стрелки нужны, их-то, по большей части, гернийцы в бою и положили, – сказал Техом, глядя прямо в глаза собеседнику.

Вот оно что. Самая опасная эта должность, потому на нее и чужак сгодится. И Техом этого не скрывает. Потому что опасность – это вроде приманки для некоторых людей. И раньше бы Латрон на нее повелся. И этот разговор… он как-то напомнил, зачем Латрон сюда пришел. Он же лук выбирал, когда Будзиг позвал его. Как угадал, право.

Внезапно он разозлился. На слабо, значит, берут? За щенка сопливого держат? Сказали мальчику «Там опасно», и он побежал. А вот хрен вам! Латрон с трудом сдержался, чтоб не высказать это вслух. Но сдержался. Если б высказал, и впрямь показал бы себя сопляком.

– Заманчиво, конечно, – сказал он. – Посмотрел бы я на эти острова… Только не так уж я сейчас не при делах, старина Будзиг. Может статься, в других краях я понадоблюсь.

Если кто-то из них скажет, что струсил, мол, – дам по роже, и будь что будет, подумал он. Со злобой подумал, потому что ощутил в этот миг – предложение и впрямь заманчивое, и ему хочется увидеть далекие южные острова.

Заеду в челюсть, и плевать, что их двое, и еще приказчик за дверью, а этот Техом всяко покрепче меня…

Но Техом не стал ни убеждать, ни насмехаться. Только покачал головой.

– Как знаешь, парень. «Виверна» не завтра уходит, если передумаешь, скажи Будзигу.

Латрон успокоился так же быстро, как и разозлился. Но решил, что оружие сейчас выбирать не станет.

– Ладно, на том и разойдемся. Спасибо за пиво и компанию хорошую. Эй, Будзиг, я к тебе еще зайду.

Он поднялся и вышел. Торговец, явно недовольный тем, как завершился разговор, хотел было его окликнуть, но Техом остановил его.

Может, они еще увидятся, а может, и нет. Пусть идет своей дорогой.

Все степняки – и некоторые потомки степняков – знают: человек рождается вновь и вновь и наследует душу своего прежнего воплощения. Но иногда бывает, что душа между рождениями затеряется где-то между мирами. И тот, кто ее не получил, обречен странствовать, ибо пустота внутри гонит его в путь сильнее, чем голод – охотника на ловлю. Нельзя его останавливать. Великое преступление – мешать гохараю искать свою душу.

То, что здесь сказано, противоречит тому, что известно о магах, обучавшихся на Горе. Монграна об этом не знает, но Керавн до некоторой степени (не будем утверждать, что достаточно)подкован в теории. Которая утверждала, что чародеем можно стать, только обладая врожденным даром. Да, для его развития надо пройти испытания, тяжкие, порой смертоубийственные, но дар в основе всего. Может быть, поэтому эти маги не уделяли никакого внимания формулам и заклинаниям – к чему они, если все и так при тебе? И как раз потому, что не нужно было заклинаний, а ритуалы сведены были к самым простым, стоило Горе закрыться и исчезнуть самим чародеям – и наследие их пошло прахом.

Но кто сказал, что их учение – единственно верное? Эдак рассуждать – будешь как михальцы со своей верой в Семерых, которую они несут сирым и непросвещенным. Может, потому и покинули чародеи Гору, и закрылась она от мира… Но стран на свете много, и везде своя вера. Что в богов, что в магию. Что не значит, что сведения о других магических практиках более доступны. Иногда даже менее.

Люди, составившие отчет, копию с которого получил консул, умели добывать сведения лучше, чем Керавн. Он предпочитал думать о «людях», а не о человеке, потому что там, несомненно, было замешано два разных ведомства. Поэтому кто-то из них и пришел к выводу о том, что останки убитого мага должны быть уничтожены. Иначе его опасный дар может заполучить кто-то другой.

Но сделать это, когда составлялся отчет, не представлялось возможным – началось вторжение Бото, и затем большая война, и территория, где прежде находилась гостиница и где были захоронены останки, оказалась под властью кочевников. А последующие события и вовсе заставили позабыть о происшествии на границе. Как же Монграна об этом узнал, любопытно бы знать? Но это неважно, а Монграна, пожалуй, думал, что Керавн, прочитав документы, сам сообразит, что к чему.