Доминик Пасценди - Альвийский лес [СИ]

огромный, толстопузый громила свирепого вида (в лохмотьях солдатской одежды, но из оружия — с одним кинжалом), даже охранник у клетки…

Дорант вздохнул и вернулся к Харрану, который начал уже беспокойно озираться.

Из благородных в толпе, кроме них, был только средних лет мужчина в плаще Братства Странноприимцев [13] Братство Странноприимцев — один из религиозно-военных орденов Старого Света. Всего их три: Странноприимцы под покровительством Подателя, Воины Света под покровительством Разрушителя и паладины Матери Богов, понятно под чьим. О религии см. дальше. Братья орденов зовутся "армано", что значит "брат" на фиразском. Ордена в разной степени распространены в разных странах; в Империи наиболее влиятельны Странноприимцы, традиционно поддерживаемые маркомесами и Императором. Братья всех трех орденов дают обеты безбрачия и бессребреничества, что не мешает некоторым из них злоупотреблять украшениями на своем оружии. , судя по высокомерному выражению лица, не ниже Среднего брата — а то и Старший. Давно уже прошли те времена, когда братья давали обет скромности и должны были ходить, не поднимая взгляда от земли; сейчас это заставляли делать только новиков-послушников из бедных дворян. Впрочем, и сейчас Братья давали приют странникам: еду, кров и, при необходимости, лечение, — и не смотрели ни на состояние, ни на сословие. Дорант как бы невзначай спросил Харрана:

— А что, в Кармоне есть теперь фила [14] Фила — местное отделение одного из Братств. Обычно образуется в тех местах, где у Братства есть земля и недвижимое имущество в количестве, достаточном, чтобы снабжать всем необходимым хотя бы десяток армано. Братства?

— Да нет, это заезжий брат, армано Миггал, приехал с неделю назад к наместнику. Он коммандар [15] Коммандар — глава коммандарии Братства, как сказали бы сейчас — районного отделения. В ведении коммандарии находится не менее двух фил. Коммандария в Эльхиве насчитывает, кажется, четыре, что для Заморской Марки немало. в Эльхиве. Мы с ним давеча выпивали, хороший парень. На мечах дерется неплохо, но против меня и пяти минут не продержался.

Моя школа, подумал Дорант.

Остальные были даже не из купцов — обычный простой народ. Расспрашивать о них Харрана было бы смешно и нелепо, и неизбежно вызвало бы ненужные вопросы. Дорант постарался запомнить как можно больше лиц. Город не так велик, есть смысл пройтись с боевыми слугами, показать людей, пусть выяснят, кто такие.

Делать тут было больше нечего.

— Пойдем отсюда. Ничего тут нет интересного, на самом деле, — сказал Дорант, потянув Харрана за собой.

Нужно было придумывать какой-то план. Но тут толпа зашевелилась. К их углу площади приближалась дама — а впрочем, конечно, девица, явно из благородных, в

чистом бледно-голубом платье с пышной юбкой и блестящим, расшитым серебром лифом. Её окружали четверо боевых слуг в одинаковых кафтанах; два из них несли над ней бело-голубой кружевной балдахин от солнца на полированных шестах красного дерева.

Харран прилип к ней взглядом и расплылся в улыбке. Потом — с трудом — вспомнил о Доранте, схватил того за рукав и воскликнул:

— Можно, я познакомлю тебя с одним человеком? Ты не разочаруешься!

Дорант пожал плечами.

Они вышли из толпы навстречу девице. Харран учтиво поклонился:

— Здравствуй, Маисси! Разреши тебе представить каваллиера Доранта из Регны!

Дорант поклонился также, а подняв голову, увидел миловидное лицо с веснушками, обрамленное рыжеватыми волосами. Зеленые глаза на этом лице внимательно его разглядывали. Девице было на вид лет пятнадцать, самое время замуж.

— Каваллиер, я рада знакомству. Меня зовут Маиссия Ронде, я дочь гильдмайстера Ронде.

Харран немедленно и с гордостью уточнил:

— Мать Маисси — урожденная комита Ингансо. За господином Ронде вторым браком, по любви.

Маисси, значит? Ну, Харран, с тобой всё ясно. А Хальдин ещё говорил, что, мол, пусть господин погуляет, рано ему жениться. Но девочка-то — родня вице-короля. Сейчас это очень некстати.

— Я пришла посмотреть на альву, — сказала девушка, — пусть меня проведут.

Харран двинулся в толпу с таким видом, что люди от него шарахнулись. Маиссия подошла к клетке; альва к тому времени отодвинулась в тень, вытянулась, бесстыдно раскинула поросшие нежной шерстью ноги и заснула. Уши её, впрочем, шевелились, контролируя обстановку.

— Я думала, они страшные, — разочарованно протянула Маиссия.