Терри Пратчетт - Последний континент [litres]

Взглянув на окаменевшую улыбку аркканцлера, профессор современного руносложения вздохнул еще раз. Наверн Чудакулли славился своим умением не вникать в проблему, если рядом был кто-то, способный сделать это за него.

– Изменить форму живого существа довольно трудно, но только в первый раз. Потом это становится все легче и легче, – перевел он.

– Гм-м?

– До того как стать приматом, библиотекарь был человеком. Припоминаешь?

– О! Конечно, – закивал Чудакулли. – Подумать только, я и в самом деле так привык к его нынешнему облику… Но наш юный коллега Думминг утверждает, что люди и приматы – близкие родственники.

На лицах остальных волшебников не отразилось ровным счетом никаких эмоций. Думминг, напротив, скривился.

– Он мне даже показывал невидимые писания, подтверждающие эту теорию, – пояснил Чудакулли. – Удивительная вещь.

Нахмурившись, старшие волшебники воззрились на Думминга Тупса. Так обычно смотрят на человека, которого поймали за курением на фабрике фейерверков. Что ж, теперь понятно, кто во всем виноват. Тот же, кто и всегда…

– Но… ты уверен, что это было безопасно? – осторожно осведомился декан.

– Я, знаешь ли, здесь аркканцлер, – спокойно ответил Чудакулли.

– Бесспорно, аркканцлер . – Голосом декана можно было резать сыр.

– Мне необходимо вникать во все. Вопрос морали, – продолжал Чудакулли. – И дверь в мой кабинет всегда открыта. Я вижу себя как полноправного члена команды.

Думминг опять поморщился.

– А вот у меня, по-моему, никаких родственных связей среди приматов нет, – задумчиво произнес главный философ. – Иначе бы я точно знал. Получал бы приглашения на свадьбы, крестины и прочее. И родители объясняли бы мне: «Не обращай внимания, дядя Чарли и должен так пахнуть». А по стенам висели бы портреты…

Кресло чихнуло. После нескольких неприятных мгновений морфогенетической неопределенности тело библиотекаря приняло свою прежнюю форму. Волшебники в ожидании новых превращений внимательно наблюдали.

Вспомнить, как библиотекарь выглядел в те времена, когда пребывал еще в человеческом облике, было весьма затруднительно. И как его звали, тоже никто не помнил.

Его жизнь как примата началась много лет назад, после мощного выброса магической энергии. В библиотеке, где в опасной близости теснится огромное количество крайне нестабильных волшебных книг, вероятность подобного события всегда существует. Однако библиотекарь безропотно принял свою судьбу, тем более что судьба эта значительно упростила ему жизнь. Очень скоро крупная косматая фигура, зацепившаяся рукой за верх стеллажа и ногами переставляющая книги на нижних полках, стала одним из самых узнаваемых символов Университета, а преданность библиотекаря работе даже ставили в пример…

Аркканцлер Чудакулли, в чьей голове предательски составилась последняя фраза, вдруг осознал, что машинально набрасывает текст будущего некролога.

– А доктора приглашали? – осведомился он.

– Сегодня днем приходил Джимми Пончик [4], – сообщил декан. – Хотел измерить библиотекарю температуру, но тот его, кажется, укусил.

– Укусил? С градусником во рту?

– Не совсем. Но данный вопрос очень точно вскрывает причину состоявшегося… гм… покусания.

Несколько секунд все скорбно молчали. Главный философ, наклонившись, поднял вялую чернокожую лапу библиотекаря и ободряюще ее похлопал.

– А в книжке ничего не говорится насчет того, какой у обезьян должен быть пульс? – спросил он. – И какой у них должен быть нос – холодный или теплый?

Раздался еле слышный звук, как будто полдюжины человек разом затаили дыхание. Волшебники стали бочком отодвигаться от главного философа.

На несколько долгих секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени в камине да завыванием ветра за окном.

Волшебники тихонько вернулись на свои места.

Главный философ, который и сам был предельно изумлен тем фактом, что руки-ноги его по-прежнему целы, медленно снял остроконечную шляпу. Следует отметить, волшебник делает это лишь в самых печальных и торжественных обстоятельствах.

– Ну что ж, значит, это конец, – сказал он. – Похоже, бедняга направляется домой. В большую небесную пустыню.

– Скорее, в небесные тропические леса, – уточнил Думминг.

– Может, госпожа Герпес сварит ему свой знаменитый горячий питательный суп? – предложил профессор современного руносложения.

Склонив голову набок, аркканцлер Чудакулли подумал о горячем питательном супе университетской домоправительницы.