Терри Пратчетт: Последний континент [litres]

Наконец заснеженная троица прибыла к Главным воротам. Там уже поджидал дежурный слугобраз.

– Стой! Кто Идет? – крикнул он.

Страх О’Люд отдал честь.

– Ключи Аркканцлера!

– Проходите, Ключи Аркканцлера!

Старший слугобраз шагнул вперед, вытянул перед собой руки, церемониально загнул ладони и похлопал себя по груди в тех местах, где у кого-то из его давно покойных предшественников-слугобразов располагались нагрудные карманы. Хлоп, хлоп. Опустив руки, такими же деревянными движениями он похлопал себя по бокам. Хлоп, хлоп.

– Проклятье! Готов Поклясться, Минуту Назад Они Были Тут! – громогласно провозгласил он, с бульдожьей старательностью подчеркивая каждое слово.

Привратник отдал честь. Страх О’Люд отдал честь.

– А Ты Все Карманы Проверил?

Страх О’Люд отдал честь. Привратник отдал честь. На его котелке уже выросла снежная пирамидка.

– Наверное, Оставил Их На Комоде. Вечно Одна И Та Же История, А?

– Запоминать Надо, Куда Кладешь!

– Постой-ка, Может, Они В Другой Куртке?

Молодой слугобраз, сегодняшний Дежурный По Другой Куртке, выступил вперед. Все слугобразы обменялись отданием чести. Затем самый молодой прокашлялся и громко объявил:

– Нет, Я Смотрел Там… Сегодня… Утром!

Страх О’Люд едва заметно кивнул, показывая парнишке, что тот прекрасно справился со своим очень нелегким заданием, и еще раз похлопал себя по карманам.

– Нашел, Всех Ворон Наперекосяк! Вот Они, Ключи-То! В Этом Самом Кармане! Надо Ж Быть Таким Простофилей!

– Да С Кем Не Бывает!

– Я Даже Покраснел! В Следующий Раз, Наверное, Собственную Голову Забуду!

Где-то во мраке со скрипом растворились оконные ставни.

– Э-э, господа, прошу прощения…

– Вот Ключи! – возвысил голос Страх О’Люд.

– Весьма Обязан!

– Не могли бы вы… – продолжал неуверенный голосок, словно бы извиняющийся за столь наглую просьбу.

– Ворота На Замке! – немного погодя выкрикнул привратник, возвращая ключи.

– …Быть может, говорить чуть-чуть потише…

– Да Благословят Боги Всех Присутствующих! – проорал Страх О’Люд, на раскрасневшейся шее которого уже начали проступать вены.

– И На Сей Раз Запомни Хорошенько, Куда Их Кладешь! Ха! Ха! Ха!

– Хо! Хо! Хо! – вне себя от ярости возопил Страх О’Люд.

Он деревянно отсалютовал, подчеркнуто громко топая, совершил Поворот Кругом и зашагал обратно к сторожке слугобразов, что-то бормоча себе под нос. Церемония состоялась.

Окошко маленького университетского санатория захлопнулось.

– Как же этот человек меня злит, – вздохнул казначей. Порывшись в кармане, он извлек зеленую коробочку с пилюлями из сушеных лягушек. Крышка открылась не сразу, а когда наконец открылась, несколько таблеток раскатились по полу. – И напоминаний я посылал ему не счесть. А он упорно твердит, мол, такая традиция, и все же… Не знаю, по-моему, он следует ей слишком уж… громогласно. – Казначей высморкался. – Ну, как он?

– Не слишком хорошо, – отозвался декан.

Библиотекарь был очень, очень болен.

Закрытые ставни быстро залепило снегом.

Перед камином с ревущим там пламенем громоздилась куча одеял. Время от времени по одеялам пробегала дрожь. Волшебники встревоженно наблюдали.

Профессор современного руносложения лихорадочно листал книгу.

– Мы ведь даже не знаем, стар он или молод! – вдруг воскликнул он. – В каком возрасте орангутан считается старым? К тому же он еще и волшебник. И вдобавок все дни проводит в библиотеке. То есть постоянно подвергается магической радиации. Ясно одно: его морфогенетическое поле сейчас крайне ослаблено из-за простуды. Но что это за простуда, которая влияет на морфополе?!

Библиотекарь чихнул.

Форма его тела изменилась.

Волшебники с болью в глазах взирали на нечто напоминающее удобное кресло, которое зачем-то обтянули рыжеватой шерстью.

– Как же нам ему помочь? – пробормотал Думминг Тупс, самый молодой член преподавательского состава.

– Может, сверху пару подушечек положить? – предложил Чудакулли.

– По-моему, аркканцлер, это не очень смешная шутка.

– Почему шутка? Подушки – лучшее средство от любых жизненных невзгод, – авторитетно сообщил Чудакулли, человек, никогда не знавший, что такое болезнь.

– С утра он был столом. Рыжего дерева, если мне не изменяет память. По крайней мере, своего натурального цвета он более-менее придерживается.

Профессор современного руносложения со вздохом захлопнул книгу.

– Итак, он утратил контроль над своими морфогенетическими функциями. Да это и неудивительно. Изменившись однажды, в дальнейшем морфополе изменяется все легче и легче. Хорошо известный факт.