Сергей Залевский - За бортом

Выбрался на пол мастерской как в бреду – трясло, руки словно заледенели, ноги немного лучше, ими работал, разгоняя кровь в болезненном теле, отчаянно пытаясь добраться до люка. Через некоторое время, когда немного отпустило, стал стаскивать с себя гермокостюм – окинув свое тело быстрым, затуманенным взглядом, перепугался. Все тело покраснело, пошло пятнами, как будто под кожей массово лопались сосуды, голова кружилась, и человека тошнило, а единственной мыслью было забраться в капсулу – если это последствия кессонной болезни, то что-то их много, а получить еще и инсульт в придачу он совсем не хотел. Тут, под водой, далеко от людей и помощи – нет, это очень плохой сценарий! В капсулу забирался в несколько заходов: количество подкожных кровоизлияний росло на глазах, да и сами глаза подозрительно пекло и резало, он с трудом уже различал детали вблизи себя – а когда почувствовал, как из носа пошла кровь, перепугался не на шутку и усилием воли забросил тело внутрь кокона. Нейроинтерфейс тоже корежило: иконки взаимодействия с медицинским аппаратом дергались и не давали на себе сосредоточиться – спасло лишь то, что заложили в капсулу ее создатели.

Предполагая такие вот ситуации, когда пациент сам не в состоянии адекватно руководить работой девайса, люди пошли простым путем – продублировали протокол «Диагностика – реанимация» кнопкой на внутренней стороне кокона. Когда кровь пошла из ушей и глаз, Григ смог лишь нажать эту кнопку, а потом потерял сознание – крышка плавно закрылась, и умное устройство стало исследовать своего пациента, который через минуту впал в кому – вскипевшая в жилах кровь, это не шутки. А сам корабль безмолвно и неподвижно висел на глубине семисот метров, освещая пространство перед собой фронтальными прожекторами – капитан на борту, и капитан не давал указаний погасить их и двигаться куда-либо – да и вообще никаких указаний не последовало. Загруженный на все 100 % сборщик ждал приказов, а тот, кто мог их отдавать, почти не подавал признаков жизни – период между жизнью и смертью продолжался для тела Григория минут двадцать, пока прошло обследование и постановка диагноза, а затем капсула взялась за реанимационные мероприятия. Весь процесс лечения растянулся на двенадцать суток, из которых первые двое суток аппарат боролся за жизнь своего капитана, а следующих десять возвращал тело к нормальным показателям.

Сам же капитан в это время жил отдельно от тела, вернее, его сущность, называемая душой, этих двое суток находилась в непонятном месте, где с ней пытался кто-то или что-то разговаривать. Возможно, это было так называемое чистилище, где душа прощалась с телом, собираясь начать новую жизнь уже в новом теле, а может это эфир, где обитают сознания умерших разумных – кто знает? На двенадцатые сутки Гриша пришел в себя – капсула оценила состояние пациента и открылась, а моряк еще некоторое время лежал в ней, бездумно пялясь в потолок мастерской, пытаясь вспомнить, что же он такое видел в этом странном сне. Или это не сон, а галлюцинации его больного тела – вспомнились какие-то линии, приходящие откуда-то издалека и так же уходящие в неизвестность – они то дрожали, словно грозились вот-вот порваться, то плавно изгибались и колыхались, словно водоросли под влиянием медленного течения. Разноцветные и непонятные – кто-то ему слал в голову образы, и они касались этих линий, но мозг не мог вспомнить – в конце концов, Григорий решил вылезти из капсулы и обдумать последние события – он снова чуть не умер, причем по причине своей глупости и любопытства, и тенденция к собственному идиотизму угнетала.

– Ого! – воскликнул он, открыв отчет работы медкапсулы – я не то, чтобы чуть не умер, я на самом деле умер! Клиническая смерть, коматозное состояние в течение пятидесяти часов, кровоизлияние в мозг… и это только начало длинного списка… мазафака, чужие секреты до добра не доводят – вот уж точно говорит народная мудрость!

Некоторое время стоял возле девайса, продолжив изучать отчет, одновременно удивляясь местной медицине – аппарат третьего поколения, по сути, древний хлам, вытащил его с того света – а что тогда могут делать аппараты, например, шестого поколения? В конце отчета нашел примечание о том, что разумному следует провести повторную диагностику, по результатам которой ему наверняка придется еще полежать в коконе. Это объяснялось тем, что процесс лечения проходил в автоматическом режиме без присмотра медика по заложенным в девайс алгоритмам, а наилучшие результаты дает лечение под непосредственным руководством оператора. Не став спорить с умными людьми, создавшими этот агрегат, полез обратно, задействовав нейроинтерфейс капсулы – на сей раз, иконки не прыгали перед глазами как сумасшедшие, поэтому запустил углубленную диагностику, которая выявила несколько побочных мелочей, которые надо пролечить – не критично, но убрать последствия надо! Так как торопиться ему особо некуда, а он уже лежал на месте, то снова запустил лечение и пропал из мира еще на двое суток.