Николай Желунов - Сердце Сумрака [litres]

Город погрузился во мрак, лишь лунный свет серебрился на руинах стен.

При взрыве Артем схватил Нелли за руку – и его защита обволокла их обоих; но даже она не выдержала и лопнула. Оба выжили, но погрузились в горячее багровое забытье.

Почувствовав летящую волну смерти, Скиф закрыл своим телом Огонька – и упал с ним в Сумрак. Но удар настиг их и здесь. Словно тяжелая плита обрушилась на Светлого мага, ломая кости, срывая одежду.

Он на какое-то время потерял сознание от боли, а когда пришел в себя – увидел колыхавшиеся щупальца синего мха да плывущие в ледяном воздухе радужные клочья: это распадались защитные заклятья умирающих Иных. Шевельнувшись, он услышал явственный хруст сломанных костей и застонал от боли.

Где Огонек?

Он обернулся и увидел рядом одного из смертельно раненных Темных. Тот наклонился над Яриком с ножом в руке.

Светлый маг рванулся к нему, но смог лишь взмахнуть левой рукой. Кости правой, как и множество других костей в его теле, были переломаны. Тогда левой Скиф схватил Темного за плечо и рванул на себя. Он сдавил его горло стальными пальцами и продолжал сжимать, пока у Темного не хрустнули шейные позвонки – и тот не упал на землю.

– Ярик, – позвал Скиф шепотом.

Мальчик открыл глаза. Дыхание вырывалось из его рта серебристыми облачками тумана. Пребывание в Сумраке давалось ему трудно. Благодаря Скифу он остался цел при взрыве – но, измотанный событиями дня, сразу почувствовал здесь тяжелую дурноту.

– Ярик, уходи наверх… – голос не слушался Скифа.

Он видел, как мальчик попытался сесть – но сразу упал. Его светлые волосы рассыпались по холодной земле.

И не было, не было Сил, чтобы помочь ему.

Светлый маг огляделся. Его Бальмунг лежал у ног. Дальше, у стены крепости, таяли ауры погибших Иных. Помощи ждать было неоткуда.

– Вставай, парень. Ты должен жить.

Огонек услышал его. Он снова приподнялся – и снова упал, иссиня-бледный, как мертвец. Аура его потускнела до прозрачности. Холодный Сумрак стоял вокруг, как черная толща морской воды, он пил остатки его энергии, словно ненасытный вампир. Сумрак почти допил Огонька.

Силы оставили и Скифа. Он еще мог бы попробовать уйти наверх, но тогда пришлось бы бросить мальчика.

Ты обещал Яне, что вернешься.

Светлый маг колебался. Решение нужно было принимать быстро. Или спасти мальчика – или попытаться уйти самому.

Что второе, что первое – Скиф не знал, получится ли. Сил почти не осталось. Последние капли, на минуту жизни в Сумраке, может быть.

Он вспомнил, как обернулся на лондонской улице и увидел Яну в окне: маленькую, с длинными черными волосами на плече, улыбающуюся сквозь слезы.

Она ждет тебя. Впервые за столько лет кто-то любит и ждет тебя…

Яна взмахнула рукой и сказала: возвращайся скорей – он прочел по губам.

Скиф нашел на земле кинжал убитого им Темного и полоснул себя по запястью. Капли его крови растекались в Сумраке, словно алая сеть, – и черная стена немного отступила. Сумрак зашипел, как раскаленная сковорода. Кровь Светлого мага первого уровня ему нравилась. Она была слаще и приятней, чем все, что он выпил здесь этой ночью.

Мальчик сразу же открыл глаза – и Скиф коснулся его щеки.

– Сейчас тебе станет полегче. Уходи наверх.

– А ты? – еле слышный шепот.

– Мне помощь не нужна. Уходи.

Скиф сжал окровавленной ладонью плечо Огонька, и его Сила потекла в тело мальчика. Вся, без остатка. Уже соскальзывая в черное бесчувствие, Светлый маг с горечью понял: Силы у него оставалось слишком мало.

Черная крепость

29 сентября 2015, полночь

Поднявшись на ноги, Артем понял, что остался в одиночестве на кургане из трупов. Внутреннее пространство крепости было завалено телами мертвых воинов, над ними в лунном свете искрился кровавый туман. Инквизитор искал Огонька – но увидел только прекрасную женщину с длинными светлыми волосами. Она шла, прихрамывая, по склону горы, изнуренная схваткой, израненная, – и в руке ее холодно блестел покрытый кровью японский меч.

– Где твой сын, Герда? – спросил Артем.

– Я искала его среди мертвых, – ответила женщина, – искала среди живых. Его нигде нет.

– Истина в том, что твой сын погиб, – раздался глубокий голос. Казалось, он звучал сразу со всех сторон.