Александр Темной - Джина

— Ничего себе, — Андрей покачал головой. В его голове всплыло значение слова «габтерхаат». В переводе с тарингийского языка это так и означало «подпитывающийся энергией мертвых». Но какая у мертвых может быть энергия?

Джина, видя недоумение на лице Светлова, начала объяснять:

— После смерти человека выделяется большое количество энергии. Эту энергию и забирает себе габтерхаат. Поэтому он всегда стоит над руководителем группы смерти, и всегда он — один, чтобы ни с кем энергией не делиться. Встречи с габтерхаатом я не боюсь, так как колдуны из клана Камаматов всегда были сильнее тех, кто живет за счет мертвых. Так что, не переживай, всё будет хорошо.

Слова чародейки успокоили Андрея, ведь ему не очень-то хотелось встречаться с пожирателями энергии трупов. И говорила Джина с такой уверенностью в голосе, словно расправиться с габтерхаатом — всё равно, что таракана на кухне раздавить. Главное — не упустить его, а остальное — дело техники: можно ногой, можно рукой, можно тапком, можно журналом или газетой.

— Ладно, — Светлов перевёл взгляд на ковер-самолёт. — А я не упаду с него?

— Конечно, нет, — Джина рассмеялась звонким смехом, и, вдоволь на-смеявшись, спросила: — А ты что, боишься лететь на ковре-самолёте.

— Конечно, нет, — не моргнув глазом, соврал Андрей. — Всю жизнь мечтал на таком ковре с ветерком прокатиться!

— Ну, тогда садись на него, — колдунья сделала приглашающий жест рукой. — И полетим…

Андрей уселся на ковре, сложив ноги по-турецки. Джина села рядом, поджав ноги. Её платье соблазнительно задралось, оголив красивые коленки и то, что чуть выше. Чародейка что-то прошептала, проведя по ковру рукой. И тот тут же начал подниматься вверх.

Что только Светлов не думал перед взлётом: и что будет чувствовать себя неуютно, как в гамаке, и что для того, чтобы не свалиться, нужно будет держаться всю дорогу за края ковра. А дорога — он в этом не сомневался, — будет долгой, так как лететь ковер-самолет будет медленно.

Почему в гамаках Андрею было всегда дискомфортно? Да потому, что в детстве он часто вываливался из них, падал на землю и больно ушибался. Иногда до крови. Будучи взрослым, он однажды по пьяни заснул в гамаке на даче у одного своего коллеги — Жени Гущина. Проснулся от удара об землю, трезвый, но с разбитым в кровь лицом. Как после этого гамаки любить?

Также вспомнит он про встречные потоки воздуха, которые заморозят его или сдуют с ковра, как пушинку.

В общем, может произойти всё. Джина, конечно, не даст пропасть, но экстрима не очень уж хотелось.

Но опасения Светлова не подтвердились. Как только ковер стал набирать высоту, он не потерял твердость, словно продолжал лежать на асфальте. Ягодицы Андрея будто примагнитились к ворсистой поверхности ковра, исключая не только возможность падения, но и возможность пошевелиться.

Ковер-самолет поднимался всё выше и выше, к облакам, набирая скорость, а Светлов не чувствовал никаких потоков воздуха, ни понижения температуры, хотя по опыту полетов в самолетах знал, что всё это должно быть.

Ковер-самолет словно окружала невидимая сфера, ограждающая его от любого воздействия извне.

Поднявшись на приличную высоту, когда облака были под ногами, ковер вдруг ещё больше ускорился, и земля, которая была видна сквозь прорехи в облаках, вдруг завертелась с головокружительной быстротой.

Вспомнив про свой повышенный рвотный рефлекс, Андрей решил не смотреть вниз, чтобы не попортить ковер и перевел взгляд на Джину. Колдунья была невозмутима и, как всегда, прекрасна. Светлов не удержался и положил ладонь ей на колено, нежно погладил. Джина улыбнулась и накрыла своей ладонью ладонь Андрея.

Ковер начал снижение. Под ним простиралось Средиземное море. Сколько раз Светлов смотрел на него через иллюминатор, оно всегда было прекрасным. Его вид всегда рождал в душе ощущение грядущего праздника продолжительностью от десяти до четырнадцати дней. И хотя он летел не самолетом и отнюдь не на отдых, ощущение праздника всё равно было. Пусть даже скоро оно пройдёт.

Опускаясь всё ниже, ковер-самолет летел вдоль береговой линии, пока не начал снижение на территории отеля, больше похожего на дворец.

Ковер приземлился на газоне, окруженном пальмами. Вокруг газона, по дорожкам, прогуливались отдыхающие, но никто из них не обращал ни на ковер, ни на Андрея, ни на его подругу никакого внимания. Из чего Светлов сделал вывод, что они для всех невидимые.