Тимур Айтбаев - Лагер [Фейк]

И тут раздался треск.

Тело на полном автомате перекатом ушло в сторону, и через мгновение я уже стоял лицом к угрозе, слегка пригнувшись и выставив перед собой наконечник копья, испускающий едва заметный черный туман. Как мифическая ковырялка, лежавшая в повозке, стоящей в пяти метрах отсюда, оказалась у меня в руках, я решил обдумать позже. Потому что сейчас назревал очередной северный, пушистый и очень большой песец. Хотя, нет, скорее, зеленый и накачанный.

Рядом со мной так же напряженно застыла Фарра с рапирой, Химэ осталась на прежнем месте, с легким удивлением изучая ситуацию, а возле открытой клетки стояло…

Даже не знаю… Представьте себе Стального Арни в лучшие годы, добавьте ему грудь седьмого размера, поменяйте пол и сделайте чуть-чуть более девчачье лицо. Вот примерно это и стояло, демонстрируя всем обнаженное тело со светло-салатового цвета кожей и темно-зеленой густой копной волос, водопадом спускающейся до накачанной задницы.

Мозг мгновенно прокачал ситуацию, и у меня нервно дернулась щека.

- Кто. Выпустил. Эту. Штуку. Из. Клетки? – раздельно задал я практически риторический вопрос, потому как виновник стоял сейчас рядом с этой самой… штукой (ибо девушкой ЭТО у меня назвать язык не поворачивался), и не сводил с нее абсолютно осоловелых глаз.

- Ты… прекрасна… - с придыханием сказал Шенери, делая шаг к этому косплею Женщины-Халка в исполнении трансгендерного бодибилдера. – Как твое имя, о, прекрасная воительница?

«Прекрасная воительница» перевела абсолютно обалделый взгляд с него на себя, потом посмотрела на нас и очень жалобным баском выдала чисто русское:

- Бляяяяяя…

***

[Эссалитэль Фив]

- Воин должен быть стойким!

- В… воин… дол… жен… быть… стой… ким!

Шлеп!

- Воин должен быть сильным!

- Во… ин… должен… быть… силь… ным!

Шмяк!

- Воин должен быть смелым!

- Во… ин… д… дол… жен… б… быыыыыыыы…

Я из последних сил пыталась отжаться еще раз, но на середине пути руки меня подвели и, с очередным «шмяк», я упала грудью на землю.

- Молодец! Отдыхай пока, - сжалился лысый мастер.

Ну, на самом деле он не лысый, а бритый, но я зову его лысым, потому что он бритый налысо, но лысый мастер обижается когда его зовут лысым, так что зову я его так только про себя, когда лысый бритый рядом, или вслух, когда бритый лысый мастер проверяет других бритых учеников, которые сейчас лысятся на меня, спешно отжимаясь и сверкая своими лысыми бритинами…

- Вставай уже, ученица! Время для бревен! – прервал мои размышления голос лысого мастера, который, скрестив руки, стоял рядом и, приподняв одну кустистую бровь, которая яро выделялась на фоне его бритой лысины, поигрывал длинной лысой палкой, которая была, вообще-то, лысой от рождения, в смысле от роста, в-смысле, корней, таких же лысых, как сама палка, только у нее еще когда-то были цветочки и лепестки, которые, вообще-то, тоже были лысыми, потому что волосатых цветочков или листиков не бывает, насколько я помню…

- Ученица, не тормози, - лысый мастер заехал мне по бедной попке лысой палкой.

- Ай! – вскрикнула я, тут же вскакивая на ноги и бегом устремляясь к бревнам, чьи обструганные лысые тушки раскачивались посреди двора на длинных цепях, подвешенных на таких же лысых столбиках, которые очень сильно напоминали мне кое-что лысое, которое я никак не могу забыть, и чью лысую головку вижу каждый раз, закрывая глаза, из-за чего не могу нормально спать и просыпаюсь постоянно мокрая внизу, там, куда этот лысый вторженец однажды вторгся своей лысиной…

- Шустрее!

Шлеп!

- Ай!

Лысый бритый мастер, сверкая лысиной под взглядами толпы отжимающихся лысых учеников, догнал меня и опять огрел облысевшей палкой по бедной попе, которая лысая с рождения, в отличие от остальных лысых парней, которые так и пялятся на мою бедную грудь, которая уж точно никогда не была волосатой, потому что волосатой, грудь бывает только у лысых мужиков, которые…

Шлеп!

- Ай! Лысый мастер, за что?

- Кто лысый?

- Ой, простите, бритый лысый мастер, я не хотела обидеть вашу лысину!

Шлеп!

- Три круга по бревнам! – взревел лысый бритый мастер, размахивая своей бритой налысо палкой, и грозя очередным шлепком по моей несчастной попке, пока его лысые ученики с трудом удерживались на волосатых руках, почему-то дрожа и тихо хрюкая, что было очень странно, потому что они хоть и лысые, но не свиньи, и очень-очень сильные лысые, поэтому их волосатые руки не могут начать дрожать после всего лишь сотни отжиманий, но, тем не менее…