Максим Заболотских - Случайный мир [litres]

– И сколько мы здесь будем, по-твоему, ждать? – Каса гневно выпучил глаза. Вена у него на лбу яростно пульсировала. – Я всегда знал, что акамарцы не отличаются храбростью, но твое поведение, Мигело, для меня является ярчайшим примером трусости и… – Слова Касы потонули в монотонном гудении недовольных голосов, взаимных оскорблений и угроз. Собравшиеся легионеры и акамарские офицеры яростно обменивались любезностями, пытаясь перекричать друг друга.

– Достаточно! – прервал его тираду легат Астаркс, поднимая руку в воздух. – Достаточно. Мы не можем позволить себе внутренние распри. Поэтому в очередной раз попрошу относиться друг к другу с уважением. Каса, тебя это в первую очередь касается.

Астаркс встретился с Касой глазами и начал буравить его взглядом. Ксермет невольно передернул плечами.

Совещание продолжалось уже больше двух часов, и дискуссия определенно шла по замкнутому кругу. Ксермет тяжело вздохнул и окинул взглядом других легионеров почетного караула, угрюмо стоявших вдоль стен комнаты в полной боевой выкладке. Только хозяин дома, казалось, не был подвержен общей гнетущей атмосфере: он продолжал надменно улыбаться со своего покосившегося портрета в золоченой раме.

– Сколько времени займет путь по Королевской дороге? – спросил Астаркс, обращаясь к Касе.

– Вообще дня четыре, до Омо по той дороге верст сто двадцать. Но если эти чертовы дожди не кончатся, то чуть больше недели. Если все же прекратятся, то дорога все равно будет сильно размыта. Тогда, я думаю, дней пять-шесть.

– Дорога будет сильно размыта, – задумчиво повторил Астаркс. – Мигело, как ты думаешь, сколько времени займет дорога через Кордильский перевал после такой бури? Твои солдаты уже давно здесь, но я думаю, ты не будешь оспаривать тот факт, что в горах они себя чувствуют не слишком уютно.

Мигело поджал губы.

– Да, мы хотели идти через перевал, а обоз пустить в обход. Но это в хорошую погоду. Тогда это сэкономило бы нам день-два. Теперь мы уже в любом случае много времени потеряли.

Астаркс обвел взглядом всех собравшихся.

– Выдвигаемся завтра на рассвете! По Королевской дороге, и чихать на погоду.

Ксермет встрепенулся: такого неожиданного окончания встречи он не ожидал. Оно и к лучшему. По крайней мере, по Королевской дороге мы в любую погоду пройдем. Нельзя больше время терять.

Как же мы просчитались! Ксермет окинул взглядом несколько наспех собранных палаток. Это было похоже скорее не на лагерь, а на точку сбора выживших. Астаркс стоял в самом центре, возле потрепанного знамени легиона, нахмурив брови и обдумывая, что делать дальше. Мигело сидел на земле чуть поодаль, с перевязанной рукой и видом нескрываемого триумфа на лице. Идиот. Столько народу полегло, а он наверняка в восторге от того, что был прав по поводу перевала. Кругом царило оживление. Солдаты расставляли палатки и устанавливали оборонительные заграждения. Значит, будем здесь ночевать. Раны зализывать. Чуть поодаль было организовано некое подобие полевого госпиталя. Среди стонущей толпы раненых сновали эскулапы в забрызганных кровью халатах.

Астаркс поднял глаза и встретился взглядом с Ксерметом.

– Ты что, спал, что ли, где-то полдня? Быстро собери всех оставшихся в живых из твоей сотни и отправляйся к входу в долину. Там уже ставят укрепления. Атака с тыла маловероятна, но больше ошибок мы допустить не можем. Наездники скрылись, судя по тому что вся это толпа безумных вмиг превратилась в тупой скот.

Астаркс помедлил, словно размышляя, стоит ли тратить на Ксермета время, но все-таки продолжил:

– Безумных было больше тысячи. Я до сих пор не могу понять, почему наездник ушел, когда преимущество было явно на его стороне. Он бы весь легион положил, если бы захотел.

– Он не ушел, – тихо произнес Ксермет.

Астаркс нахмурил брови и пристально уставился на него в ожидании объяснений. Ксермет отодвинул полу накидки, снял треугольную железную маску с пояса и бросил ее на землю под ноги Астарксу, глаза которого заметно округлились.

– Честь и отвага!

Астаркс вскинул кулак в воздух, все еще глядя на вытянутую маску, ярко блестящую в лучах солнца.

– Честь и отвага, – отозвался Ксермет.

Солнце упорно пробивалось сквозь узкую щель между задернутыми шторами, разрезая полутемную комнату пополам тонкой полоской света. На разобранном диване большим комом валялось одеяло, угол которого сползал на пол. На тумбочке громоздилось несколько открытых пачек чипсов в окружении пустых банок пива. Засохший кусок недоеденной пиццы одиноко лежал на засаленной тарелке. В углу еле слышно бубнил телевизор.