Синтия Хэнд - Неземная [litres]

– Просто когда я стояла позади парня, то ощутила невероятную скорбь. Но не поняла, что ее вызвало.

Мама обнимает меня, а затем притягивает к себе, и мне слышно сильное ритмичное биение ее сердца.

– Может, причина этой скорби в том, что я скоро умру, – шепчу я.

Ее руки напрягаются.

– Это редкость, – тихо говорит она.

– Но такое случается.

– Мы с тобою разберемся с этим. – Мама крепче прижимает меня к себе и убирает волосы с моего лица, как делала это в детстве, когда меня мучили кошмары. – А сейчас давай спать.

Я никогда не чувствовала больше бодрости, чем сейчас, но все же растягиваюсь на кровати, и она накрывает нас одеялом, а затем обнимает меня. Мама теплая, скорее даже горячая, будто и ночью ее согревает солнце. Меня окутывает аромат ее духов, которые часто выбирают пожилые леди: розовая вода и ваниль. И от этого я чувствую себя в еще большей безопасности.

Но закрыв глаза, я вновь вижу перед собой парня. Он замер в ожидании… меня. И это кажется мне более важным, чем скорбь или вероятность погибнуть в огне. Он ждет меня.

Когда я просыпаюсь, за окном барабанит дождь, а сквозь жалюзи просачивается светло-серый свет. Стоя у плиты, мама перекладывает яичницу в тарелку. Как и в любой другой день, она уже переоделась и приготовилась к рабочему дню, только ее волосы все еще мокрые после душа. Она напевает что-то себе под нос, выглядя при этом счастливой.

– Доброе утро, – выпаливаю я.

Мама поворачивается, откладывает лопаточку и шагает ко мне, чтобы обнять. В ее улыбке отражается столько гордости, словно я, как и в третьем классе, выиграла районный конкурс по орфографии. Словно она и не ожидала от меня чего-то меньшего.

– Как ты себя чувствуешь? Справляешься?

– Да, я в порядке.

– А что случилось? – доносится с порога голос моего брата Джеффри.

Мы с мамой поворачиваемся и видим, что он стоит, прислонившись к косяку, все еще помятый, неумытый и угрюмый после сна. Он никогда не был жаворонком. В его глазах, устремленных на нас, мелькает страх, словно он ожидает услышать плохие новости о том, что кто-то умер.

– Твоей сестре явилось ее предназначение.

Мама улыбается, но уже не так радостно, как раньше. Скорее уж настороженно.

Он оглядывает меня с головы до ног, будто пытается отыскать на моем теле божественный знак.

– У тебя было видение?

– Да. О лесном пожаре. – Я закрываю глаза и вновь вижу холм, заросший соснами, оранжевое небо и клубы дыма. – И парне.

– С чего ты решила, что это не сон?

– Потому что я не спала.

– И что означает твое видение? – спрашивает он.

Все, что связано с ангелами, для него в новинку. Он еще в том возрасте, когда сверхъестественные вещи кажутся крутыми и будоражат воображение.

– Не знаю, – отвечаю я. – Это мне и предстоит выяснить.

Через два дня видение появляется вновь. Я бегу по внешней дорожке в спортзале Старшей школы Маунтин-Вью, а через мгновение знакомый мне мир – Калифорния, Маунтин-Вью, спортзал – исчезает. И я оказываюсь в лесу. Практически ощущаю вкус огня. Но в этот раз языки пламени танцуют на гребне холма.

А затем я чуть не врезаюсь в чирлидершу.

– Смотри под ноги, мужланка! – вскрикивает она.

Я отшатываюсь в сторону, чтобы пропустить ее. А сама, тяжело дыша, прислоняюсь к сложенным трибунам и пытаюсь вновь погрузиться в видение. Но это равносильно попыткам вернуться в увиденный сон после того, как окончательно проснулся. Оно исчезло.

Дерьмо. К тому же меня впервые назвали мужланкой, и в этом нет ничего приятного.

– Не останавливаемся! – кричит учительница физкультуры миссис Шварц. – Нам нужно определить, как быстро вы можете пробежать полтора километра. Клара, тебя это тоже касается.

Наверное, в прошлой жизни она была сержантом по строевой подготовке.

– Если ты не уложишься в десять минут, то побежишь снова на следующей неделе! – кричит она.

Я вновь начинаю бежать. Стараясь сосредоточиться на поставленной задаче, я не сбавляю темпа, чтобы компенсировать потерянное время. Но мои мысли вновь возвращаются к видению. Силуэты деревьев. Земля под ногами, усыпанная камнями и сосновыми иголками. Парень, стоящий ко мне спиной и не сводящий взгляда с приближающегося огня. И мое сердце, которое вдруг забилось невероятно быстро.

– Последний круг, Клара, – говорит миссис Шварц.

Я ускоряюсь. Почему он стоит там? Даже не закрывая глаза, я вижу его образ, словно тот выжжен на сетчатке. Он удивится, увидев меня? В голове крутится множество вопросов, но самый главный из них: «Кто он?»