Валентин Соловьев - Высшее магическое образование [litres]

На любые уточнения я говорил, что толком ничего не успел запомнить, так как все происходило слишком быстро. Меня пугали возможные показания Кали, но профессор ничего про них не говорил. Либо Кали действительно ничего не видела, либо она ничего про меня не рассказывала.

– А откуда ты знаешь, как его зовут? – прищурился профессор.

– Когда его клон напал на нас на пляже, то он представился, – вздохнул я устало от очередной попытки меня подловить. – Там еще Уил был рядом, так что он может это подтвердить.

– Значит, заранее вы не были знакомы? Согласно показаниям студентки Кали, Трикстер вел себя довольно странно. Что ты скажешь по этому поводу?

Хм… Очень обтекаемо. Неужели Кали действительно ничего не рассказала? Она видела как минимум мое ускорение, развеивание заклинаний Трикстера и то, как я парализовал его. Ничего из этого профессор не упомянул…

– Ничего особенного. Я только пытался выжить.

– Двое недоучек смогли справиться с одним из сильнейших боевиков «Паутины теней»… Уверен, что ничего не хочешь добавить?

Вот оно! Если бы у них было хоть что-то еще, то он бы это сказал. У них нет ничего, кроме подозрений. Кали им ничего не рассказала, и никакой записи тоже нет.

– Ничего не могу добавить. Как я уже сказал, я только концентрировался на том, чтобы отбить его атаки. Ничего не могу сказать по поводу адекватности его поведения.

Врать глупо и бессмысленно, так что от неудобных вопросов я просто уходил. Это усиливало их подозрения, но фактически им не в чем меня было обвинить.

Тем временем настроение профессора все ухудшалось, но тут ему пришло сообщение. Просмотрев его, он переменился в лице и надолго задумался, после чего начал что-то листать на своем терминале, забыв про меня. Так прошло минут десять, после чего оттолкнул от себя виртуальный терминал и посмотрел мне в глаза.

– Ответь мне последний раз: ты участвовал в покушении на убийство Сакурай или взломе хранилища? Да или нет?

С чего вдруг такая официальная формулировка? Хм… учитывая его светящиеся глаза, я практически уверен, что он сейчас использует какой-то контракт, работающий детектором лжи. Благо и врать мне на этот вопрос не надо.

– Нет. – Я хотел на этом остановиться, но мой язык, словно в обход мозгов, продолжил: – Я только пытался предотвратить первое и разбирался с последствиями второго, хотя…

Стоп! Запястье правой руки словно обожгло кипятком, и я сумел себя остановить. Про то, что я знал личность нанятого убийцы, говорить не стоит.

– Это что… – Я попытался было возмутиться и узнать, что это было, но Рейнальд перебил меня:

– Ладно. – Он расслабился и откинулся на спинку кресла. – Можешь быть свободным.

Я слегка опешил от такой быстрой смены настроя.

– Чего уставился? – злобно огрызнулся профессор Фэйт. – Я тебя больше не удерживаю, так что можешь идти, – махнул он на дверь.

Я неуверенно встал и пошел к двери. Она открылась передо мной, но я обернулся.

– А… – начал я было говорить, но запнулся, не зная, как сформулировать свою мысль.

– Мы тебе благодарны, – сказал Рейнальд, не оборачиваясь. – Поверь, это действительно так. Если бы не твое вмешательство, то нам бы был нанесен ощутимый урон. Как бы ужасно это ни звучало, но тот факт, что данный инцидент закончился всего лишь двумя смертями, это невероятная удача. И именно ты был центром этой удачи. Повторюсь: мы тебе действительно благодарны. Только даже такой чудесный результат, как смерть всего лишь двух учеников будет слишком сильным ударом по нам. Я понимаю, что мы поступаем с тобой нечестно, но у нас нет иного выхода…

Извинения профессора Фэйта звучали весьма странно и пугающе. Я уже собирался спросить, за что он извиняется, как он продолжил:

– Из-за давления, мы не можем выделить тебя или помочь тебе официальными путями. Я не оправдываюсь, но надеюсь, что ты сможешь простить и сотрудничать с нами. В качестве извинения и благодарности мы поможем тебе всем, чем сможем, но только неофициально. В разумных пределах, конечно. А пока иди. У тебя вроде должны быть дела?

Вспомнив о Свете, я как ошпаренный вылетел из комнаты и понесся к лазарету. О его словах можно будет и потом побеспокоиться. Состояние Светы сейчас важнее.

Причины извинения профессора мне стали понятны уже на следующий день. Для этого мне надо было всего лишь прочитать новости. Лучше бы я не влезал в дела Сакурай… Если раньше проблемы у меня были только на родине, да и то вполне разрешимые, если верить Ярославу, то теперь мое имя прогремело на весь мир: в СМИ просочилась информация о покушении на наследниц клана Сакурай. Причем почему-то в покушении обвиняют именно меня.