Михаил Уткин - Ездовой гном. Битва

Лес копей, торчавших над головами сариссофоров, закачался. Одни бросали громоздкое оружие и брались за кинжалы, другие пытались как-то его развернуть. Третьи сжимали уже в руках луки вытягивая шеи пытались разглядеть за рядами соратников верткие мелкие цели. А тем временем к нам приближался бревенчатый клин, который хоть уже и замедлил ход, но продолжал распарывать тело фаланги. Воины Лозадель же, следовавшие за ним уже не по одному разу искупались в крови, но были полны ярости и крушили направо и налево.

Эльфы не могли реализовать свое преимущество в фехтовании и ловкости и все больше теряли боевой дух.

*****

Маг грозы хаживал с князем Саламандр в походы не раз, и он мог перечислить по пальцам одной руки случаи, когда расчётливый старый эльф вызывал на командном столе картину боя. Это говорило о том, что его сознание больше не успевало вместить всю информацию, поступавшую от стрекоз, и требовало инструментальных костылей. У мага мелко затряслась нижняя губа, когда князь одним рывком сорвал дорогую скатерть уставленную яствами и припечатал ладонью его центр. От возникшей обугленной пятерни, разом зазмеился прах, выстраиваясь в фигуры отрядов.

Глаза предводителя Саламандр по-паучьи выпучились, радужка задергалась как делящаяся амеба и через несколько секунд по каждому глазному яблоку поползло сразу шесть мелких радужных оболочек, вращающихся в глазнице жутким колесом. На его предплечье и ладони застывшей на столе, вздулись вены, которые тут же засветились кроваво-коричневым цветом. Он повернулся к магу и с усилием проскрежетал:

− Помогай!

Окрик помог сбросить ступор. Маг тут же выхватил кинжал и щедро резанул свою ладонь, окропляя стол кровью. Жизнь начала быстро убывать, поэтому,когда он увидел в панике заглянувшую на крики эльфийку, тут же грубо заставил ее ментальным приказом подойти и резким ударом пригвоздил кинжалом ее предплечье к столешнице. Ментальный приказ от боли слетел, но он уже и не требовался. Девушка судорожно извивалась, пришпиленная кинжалом, как бабочка и наполняла шатер тонким визгом, а кровь из пробитых артерий щедро орошала стол.

Князь напряженно строивший из праха и крови объемные фигуры, недовольно дернул бровью, и маг немедленно отвесил ей пощечину:

− Молчи, лахудраэри эль гвара! Терпи, йцукен сакра!

Та прикусила губу, поняв что убивать ее за какую-то неведомую провинность не собираются. Она быстро запила слезы зельем здоровья, непонимающе поправила волосы «лахудраэри?», но видя искаженные лица мужчин, благоразумно промолчала.

А князь уже говорил указывая на двигающиеся фигуры:

− По два ряда слева и справа отсоединились от фаланги и повернулись, чтобы взять рыцарей, на которых давят паучьи всадники, в клещи. Но в центре построение быстро превращается в бестолковую орду. Это гномье отродье сумело проломить стену копий. И сейчас от сарисс никакого толка! Ситуация хуже, чем та что была при штурме владений огненных элементалей!

Маг быстро облизал пересохшие губы и спросил:

− Когда они атаковали фалангу метеоритным дождем?

− Да! Тогда трудность возникла лишь из-за не рассчитанного до конца их количества. Пришлось задействовать все резервы и выставить дополнительные купола. Но они по крайней мере были!

Девушка, стоявшая в скрученной позе переступила с ноги на ногу, и кровь вновь полилась из раны, отчего она протяжно простонала. Князь вновь дернулся, словно впервые ее увидел, но убрать руку со стола не мог и взорвался:

− Да убирайся… ты, как тебя! Все, больше не надо.

Эльфийка в панике выдернула кинжал и исчезла за пологом. Впрочем, оружие прихватила, явно решив, что имеет полное моральное право на компенсацию урона.

Маг инстинктивно дернулся было следом – терять ценное оружие не хотелось, но тут же отшатнулся. В шатер ворвались два закованных в тяжелую броню гвардейца, сжимавших железной хваткой плечи Корхана.

Тот даже и не пытался вырываться, лицо выражало вселенскую скуку, которая впрочем, при виде мага сменилась весельем:

− О, маг грозы и молнии, приветствую… Кня-азь! Мое почтение. Так чем обязан столь гостеприимному вызову с доставкой, из негостеприимной тюремной конуры? Там, знаете ли, такие мерзкие сороконожки ползают…

Маг судорожно согнулся, изображая поклон, понимая что господин отдал приказ о его доставке одним из краев своего расщепившегося сейчас сознания. Гвардейцы незамедлительно убежали, громыхая доспехами, а Корхан, растирая запястья на которых еще были видны следы оков, с любопытством посмотрел на двигающиеся на столе фигурки.