Лариса Крутько - Кровь с молоком или приключения королевского гвардейца

Тогда чародейка попыталась прибегнуть к помощи кольца. Маги могут с помощью него обрести невиданную силу, а таких как ты, полулюдей-полумонстров, оно делает своими рабами. Но твоему предку снова непонятно как повезло, он остался не только жив, но и не потерял рассудок. Чародейку он пронзил мечом, не испытывая никаких угрызений совести, а драгоценный артефакт так и остался где-то в замке, и пролежал бы еще сотни лет, если бы не твой любопытный дружок!

— Понятно, почему он наполовину седой на портрете, а ведь ему и тридцати еще не было! — спокойно заметил Рюдигер.

Советник что-то шепнул главе ордена, и тот согласно кивнул. Затем он посмотрел на кольцо и на барона.

— Седой, говоришь? Ничего, у тебя еще все впереди! Мы же должны проверить, как оно действует!

По его знаку двое сильных воинов схватили юношу, словно зажав в тиски. Сам же магистр надел ему на средний палец правой руки злосчастное кольцо, открыл книгу и стал читать нараспев заклинание. Важек испуганно воскликнул:

— Нет господин, не делайте этого, вы вероятно не поняли. — но его ударом заставили замолчать.

Дикая боль раскаленным обручем сжала голову, Рюг закрыл глаза и безвольно повис на руках стражников, потеряв сознание. Он был один как бы в тумане, ничего и никого не было рядом, но он слышал присутствие чего-то слишком жуткого, чтобы быть реальностью. Сгусток тьмы, излучающий злобу и ненависть, пытался поглотить его. Черные щупальца, словно змеи, пытались заползти в его сознание. Он увидел другой мир, лиловое небо, кипящие потоки лавы из черных разломов, голые камни и бескрайний океан. Здесь таились сотни таких существ, он ощущал их бесконечный голод и вполне разумную ненависть ко всему живому.

Теперь одно из таких существ пыталось проникнуть в его душу, завладеть его волей, сделать своей марионеткой. На минуту ему показалось, что он растворяется в чужом разуме становится его послушным рабом. Исчезли все принадлежавшие ему мысли и чувства, осталась лишь дикая, сводящая с ума жажда убийства.

Пленник дернулся в руках с трудом удерживающих его стражей и открыл глаза, горевшие адским огнем. Важек с трудом сдержал крик отчаяния. Смотреть, как его друг превращается в чудовище, было невыносимо!

Легко разорвав прочные веревки, Рюдигер вырвался из рук стражников. Один из них тут же выхватил меч из ножен и бросился на вампира, но тот быстро повернулся к нему и перехватил руку. Отобрав у верзилы оружие, словно леденец у ребенка, он отшвырнул недотепу прочь ударом ноги и шагнул к магистру.

Рюдигер чувствовал лишь нарастающее желание уничтожить всех находящихся рядом с ним. Неважно, как он это сделает, клинком, голыми руками, или просто перегрызет горло нагло ухмыляющемуся верзиле стражнику. Они все умрут, потому что пришло его время! Как умер жалкий человечишка, заключивший его в камень, словно в тюрьму и возомнивший себя великим магом, как умерли многие другие, поверившие, что смогут обуздать и подчинить себе его, бывшего когда-то хозяином многих далеких миров…

Тысячилетиями сдерживаемая боль и ярость наконец вырвутся наружу и затопят кровью этот мир!

Взбунтовавшийся узник резко остановился и тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, стучавших в виски. «Они должны умереть! Убей, и мы оба обретем свободу!». Рюдигер с удивлением прислушался к голосу в своей голове и неожиданно заметил лучников, взявших его на прицел с двух сторон. Серебрянные стрелы натянули тетиву, готовые по команде поразить пленника. Однако глава Воинов Света не торопился с приказом, внимательно следя за вырвавшимся на свободу вампиром.

Рюдигер по-прежнему не двигался с места, правильно оценив угрожающую ему смертельную опасность. Странная сила настойчиво толкала его вперед, но юноша заупрямился. Кто-то пытается навязать ему свою волю, играет с ним! На безымянном пальце блеснуло проклятое кольцо, и он вспомнил слова магистра о том, что подобные ему бессильны против силы, заключенной в кровавом рубине. Полулюди-полумонстры по презрительному выражению Амальрика слишком легкая добыча для древнего зла. Он снова ощутил прилив ярости, но это уже была его ярость и его гнев:

— Моя душа не постоялый двор, выметайся ко всем чертям!

Невыносимая боль раскаленной иглой вонзилась в виски, словно шпоры в бока коня, в глазах резко потемнело. Похоже, нечисть наказывает его за упрямство. Да лучше он сдохнет на месте, чем подчинится этой твари. Он докажет, что ничуть не хуже обычных людей. Его имя фон Шлотерштайн, а это много значит! В тот же миг новый приступ заставил его опуститься на колени. Невидимый палач словно вбивал гвозди прямо в мозг. Из глаз полились слезы, каждый вздох отзывался болью. Уронив меч, он схватился за висевший на шее крест. Прикосновение обожгло пальцы, но вселило уверенность в то, что тело все еще принадлежит ему. В памяти вдруг всплыли слова молитвы: