Дженни Ниммо: Чарли Бон и Пустынный волк

Чарли не собирался ждать окончания фразы.

— Я иду навестить Бена, — крикнул он срывающимся голосом и бросился в зал, глотая на ходу слезы и хватая куртку.

— Чарли, дорогой, уже темно, — попыталась остановить его Мэйзи, — не обращай внимания на слова бабушки Бон. Она не имела в виду ничего такого.

— Имела, — тихо ответил Чарли.

Он выскочил на улицу, перебежал через дорогу по пути к дому под номером двенадцать и резко позвонил в колокольчик. По воскресеньям в это время суток на улице Филберта всегда было тихо, пустынно и мало автомобилей. И все же у Чарли появилось какое-то неприятное чувство, что за ним следят. По его спине пробежал холодок страха.

— Скорее, пожалуйста, открывай же, — мальчик звонил снова и снова и переминался с ноги на ногу от нетерпения.

Наконец дверь открылась. На пороге стоял Бенджамин Браун. Он был на несколько месяцев моложе Чарли и немного меньше него ростом. Его растрепанные светлые волосы по цвету мало чем отличались от шерсти стоявшей возле них и дружелюбно вилявшей хвостом крупной собаки.

— Можно мне войти? — спросил Чарли, — бабушка Бон вернулась.

Бенджамин понял его с полуслова:

— Вот несчастье. Ты знаешь, я как раз собирался выгуливать Спринтера-Боба. Составишь нам компанию?

По любому это было лучше, чем провести этот вечер под одной крышей с бабушкой Бон. Друзья направились в сторону парка. Радостно лая, Спринтер-Боб бегал кругами вокруг мальчиков, а затем бросился вниз по улице.

Бенджамин Браун и Спринтер Боб.

Бен не любил терять из виду свою собаку. Он знал, что напрасно беспокоится. Его родители всегда советовали ему относиться к этому проще, но Бенджамин не мог измениться и оставался таким, каков есть.

По улице начал расползаться необычный соленый туман.

Чарли передернул плечами. Это началось снова. Неприятное, странное чувство покалывания между лопаток. Он остановился и резко оглянулся назад.

— Что случилось? — заинтересовался Бен.

Чарли рассказал другу о «не совсем людях», которых он видел возле Алмазного Тупика.

— Этой ночью все не нормально, — голос Бенджамина заметно дрожал, — раньше туман никогда не был с привкусом соли.

А затем они услышали жуткий далекий вой. Он был похож на человечий, но больше напоминал вой волка — одиночки. Впервые после отъезда родителей Чарли захотел, чтобы они никуда не уезжали.

Спринтер-Боб примчался обратно. Его густая шерсть стояла дыбом, как колючки у ежа.

— Это все из-за воя, — объяснил Бенджамин. — Я уже слышал его раньше. Он нервирует Спринтера, хотя обычно мой пес никогда ничего не боится.

И только спустя очень долгое время Чарли обнаружил связь между далеким воем и не совсем людьми, которые, казалось, следовали за ним.

Что же касалось соленого тумана, то это была уже совсем другая история.

Здание Академии Блура.

Два подозрительных незнакомца проникли в город в прошлое воскресенье после полудня. День был на редкость холодный. Промозглый ветер пробирал до костей. Они пришли на лодке по реке. Пришвартовав свое суденышко под мостом, вскарабкались наверх по крутому и скользкому склону, и вышли к дороге. Незнакомцы передвигались странной косолапой походкой, вразвалку, широко расставляя ноги и балансируя корпусом, как моряк на палубе корабля во время качки. Их сопровождал густой соленый туман. Он окутал город такой непроницаемой пеленой, что замолкли птицы, а прохожие заходились в приступах резкого судорожного кашля.

Незнакомец меньшего роста оказался мальчиком лет одиннадцати, с ледяными аквамариновыми глазами цвета подводной части айсберга. Его волосы были тусклыми, зеленовато — коричневыми, немного волнистыми, доходили ему до плеч и напоминали морские водоросли. Высокий для своего возраста, очень бледный, с бескровными губами, он шагал, покачиваясь, по булыжной мостовой с выражением мрачной решимости на худом лице.

У шедшего рядом с ним отца были такие же холодные глаза, кожа имела сероватый оттенок, а длинные волосы покрывала седина. Звали его Лорд Гримвальд.

Когда они дошли до Академии Блура, мальчик остановился. Он внимательно осмотрел массивные серые стены и окинул быстрым взглядом две башни, стоящие по обеим сторонам от входа.