Елена Гуйда - Игра [СИ]

Угрызениями чего? Какая совесть у этой мрази? Но от слов этих от сердца отлегло. Стало спокойней.

Оценив перемену моего настроения, Ринемар кивнул и достал из кармана брюк пузырек зеленого стекла. У меня сердце ухнуло повторно. На этот в пятки. Неужели тот самый с ядом? Но я не выдала себя на этот раз и жестом. Даже дыхание не сбилось. Только вопросительно подняла бровь.

— Передашь это Сельминде. — толи спросил, толи приказал он.

— Яд для королевы? — хмыкнула я не совсем понимая, во что меня втягивают.

— Зелье от ее недуга. — рассмеялся он. — Передай. У меня не возьмет и дальше будет мучиться.

Я кивнула. По-моему получилось не очень уверенно, но пузырек все равно вложили в мою руку.

— Нужно собираться, Миели. — сказал он поднимаясь и меня окутала тьма до того, как я успела хоть что-то сказать.

Тилайна была зла. Может кто-то кто ее не знал, мог бы и не увидеть этого. Но я то знала.

Она сидела в кресле, закинув ноги на столик и метала ножи в прикрепленный над камином портрет. Изображено на нем было нечто, что лично мне напоминало что-то среднее между собачкой и крысой. И видимо было домашним любимцем кого-то из венценосных особ.

На мое необычное появление подруга никак не отреагировала. Разве что очередной нож немного сбился с намеченного курса и впился не в морду, а в туловище.

— Помоги собраться. — прервала я тишину, в которой только слышны были методичные щелканья впивавшейся в портрет стали.

Тилайна встала. Собрала ножи и села обратно.

Злится.

Что ж. злись и дальше.

я прошла к шкафу и распахнув дверцы задумалась. Что там одевают на похорон в Смелендере?

белое. Точно белое.

И у меня было одно единственное платье. Правда, с черной вышивкой по подолу, но это уже мелочи. А вот то, что оно открывало плечи и имело вполне себе нормальное декольте…

— Могла бы сообщить, что кувыркаешься в постели Его Высочества. — сказала Тилайна обманчиво спокойно и продолжая щелкать ножами.

Интересно, сорвется или нет?

— Не сложилось с кувырканием. — между тем сказала я. — Я вчера получила по физиономии от де Тайена и провалялась всю ночь в бессознательном состоянии. А сейчас жажду знать, что происходит во дворце.

— Как ты вчера могла получить по физиономии, если он уже сутки как отправился к богам? — спросила Лайна, но метать сталь перестала.

Это значит не сутки…

— Меня небыло два дня? — переспросила я, уже не доверяя самой себе.

— Где-то так. Так что случилось?

Я как раз выползала из рубашки и натягивала исподнее, а за ним и платье, потому могла не отвечать сразу. Отвечать, если честно, вообще не хотелось.

— Это терпит. Я жива и здорова. — соврала. Ребра еще болели. — Так что во дворце.

Лайна мне не поверила, но все же начала говорить.

— О том, что де Тайен того, — сделала он определенный знак рукой, — ты в курсе. Сельминда корчиться и блюет. Невиайя выпила вчера зелье. Через сколько оно действует?

— Два-три дня. От организма зависит. — ответила я подставляя ей спину, чтобы затянула шнуровку.

Лайна послушно задергала ленты, между тем продолжая.

— Король пьет и страдает. Или страдает и пьет. Говорят, что он определил каким-то образом присутствие некой твари в покоях лорда. И теперь ищет крайних.

От этого мне стало не по себе.

— И что?

— И пьет. Пока крайней определили Бенерису де Санторин. И она сегодня всю ночь замаливала сей проступок в спальне его Величества. Все. — сказала она завязав наконец шнуровку и расправив платье сзади. — Тебе не идет белый. На моль похожа.

— Знаю. Что сделать?

— Синяк на лице замаскировать.

— Тащи пудру. Быстрей, пожалуйста.

— Ой, его еще сутки мариновать будут, пока брат не приедет за телом, так что успеешь. — догадалася она к чему такая спешка.

— А с чего это именно Бенерисса стала жертвенным бараном? — спросила я забирая коробку с пудрой остро пахнущей цветами.

— Потому, дорогая моя Сандра, что королю донесли, что де Тайен накануне своей кончины имел неосторожность связаться с некоторой леди. И, видимо, допрос ждет не одну де Санторин.

Надеюсь, не в подобной форме.

В дверь постучали и не дожидаясь разрешения вошли.

Тилайна присела в книксене, я в церемониальном реверансе.

Ринемар кивнул ей, улыбнулся мне. Даже вопреки традициям собственного королевства, принц остался верен себе и был весь в черном, разве что вышивка на камзоле и пуговицы были серебряными.

— Готова? Хорошо. — окинул он меня оценивающим взглядом.