Елена Гуйда - Игра [СИ]

Все же когда схема была выведена, дважды перепроверена, покоя в душе не добавилось. Выплетая заклинание активации, ноги, благо не руки, подрагивали.

И когда символ засветился привычным синим светом, я чуть не заплакала от облегчения.

Но вот стоило мне сделать шаг, как радость моя поугасла. Теперь понятно почему мастер не настаивал на частых встречах. Открытие перехода, активация ключа… слишком уж много тянули магических сил из меня. Как проверять резерв мастер меня все же научил. Так вот, сейчас я была близка к тому, чтобы хлопнуться в обморок от истощения.

Не переоценил ли мои способности мастер?

Аккуратно, по стеночке, дабы все же не сломать себе шею, я спустилась по такой родной лестнице в не менее родной подвал-лабораторию.

Все так же шатаясь, словно королевский флагман в шторм, я добрела до стеллажа с готовыми зельями, нашла восстанавливающий настой и не утруждаясь отмериванием оного, хлебнула просто с бутылки.

Постепенно в голове прояснилось. Мир приобрел некую четкость. Слава богам. Но в следующий раз, наверное стоит выпить зелье до того, как заклинание вытянет из меня все силы.

Быстро перемотав раненную руку, я принялась за дело.

Разожгла лапу, повесила котелок, отыскала нужные составляющие…

И закружился пар над поверхностью воды. Прозрачной пока, но так сразу и не скажешь. Казалась она в этом освещении и от сосуда в который ее влили, похожей на черненое серебро. И полетели в котел травки. Свежие и сухие. В точно отмеренных пропорциях. По капельке растворялись нужные ингредиенты в отдельной посудине.

А я вдыхала слегка резкий запах и на сердце становилось спокойно. Наверное, когда все закончиться, когда я стану герцогиней, у меня тоже будет своя лаборатория. Правда, герцогине претит заниматься зельеварением…а для себя зачем? И тут же вспомнилось круглое лицо управляющего. Пригодится. Однозначно пригодиться. Мастер не раз говорил, что вот в чем-чем, а в искусстве зельеварки я непревзойденна. Талант у меня. А причин сомневаться в словах мастера у меня не было. Слишком уж редки и скудны были его похвалы. Потому каждую я хранила в памяти, как обнищавшая герцогиня свои украшения.

Его можно было обвинить в жестокости. В том, что использовал он окружающих в своих целях. В высокомерии, самолюбии, бездушии… но говорил он исключительно правду. Не всю. Не всегда и только ту, которую считал нужным, но только правду. И то, что выводы из той правды сделать можно какие угодно, не его проблема. Правда, и выводы все делали те, что ему, лорду Наахару, были нужны.

Так, танцуя над зельем, я не заметила как пролетело время до утра, о наступлении которого известили огромные настенные часы. По большому счету здесь ни были скорее для того дабы следить за технологией приготовления отваров, которая требовала точности во всем.

— И что делает, моя прекрасная Миели в столь ранний час в лаборатории?

Я не вздрогнула и не уронила склянку с готовым зельем только потому, что устала и реакция моя притупилась.

Не хорошо это. И не правильно. Были дни когда в целях закалки нашего тела и духа нам не давали спать по трое суток подряд, при том заставляя что-то делать или просто оставляя в покое. Да после такого чувство было, будто в жерновах перемололи. Но сейчас-то что со мной?

Отравили?

Нет. Я бы поняла. Или, на худой конец, Тилайна. И сказала бы. Наверное. А если нет?

Я устало поставила склянку на стол и еле удержалась от того, чтобы не потереть виски.

Вместо того повернулась к мастеру и хотела склониться в реверансе, но пол под ногами качнулся и комната закружилась.

Обморок?

С чего бы?

И все же я смогла удержать сознание. Нельзя. Пришлось закрыть глаза и неимоверным усилием воли подавить подкатившую к горлу тошноту.

Демон! Да что со мной? Если яд, то хотела бы я знать какой. Чисто профессиональный интерес.

Во рту пересохло и зачесалось. Попить бы чего.

— Нда! Просто превосходно. — изрек мастер от чего захотелось плюнуть ему в лицо. Но плевать было нечем.

Странное все же желание. И раздражает он меня. Сильно.

Он пристально смотрел мне в глаза и пламя, которое столько лет пугало меня до дрожи во всех конечностях, разгоралось, заполоняя не только зрачок, а и радужку. От того казалось, что его душа горит, и истончившиеся стекла его глаз, больше не способны скрывать это.

— Интересно кто? — между тем продолжил наставник, а мне пришлось сжать зубы, чтобы не сказать чего то за что потом каяться придется. Перед богиней Матерью. И весьма скоро. — Кажется, моя милая Миели, ты уже успела нажить себе врага во дворце.