Наталья Авербух - Граница леса

— Убивать, — просто ответил страж, обернувшись с кровожадной улыбкой.

— Стой!

Страж с готовностью остановился и повернулся ко мне.

— Ты можешь закричать, маленькая леди, и твои друзья погибнут в бою. Можешь промолчать, и смерть придёт к ним во сне. Одного ты не можешь — помешать мне. Лежи тут и жди, потому что, когда я разделаюсь с остальными, ты позавидуешь всем им вместе и по отдельности. Наслаждайся же последними мгновениями жизни, я ненадолго тебя покину.

— Стой! — взмолилась я. — Пощади! Я сделаю всё, что ты захочешь, только пощади!

— Вот и голос прорезался, — неприятно засмеялся страж. Он вернулся ко мне, наклонился и коснулся больной руки. Боль немедленно отступила, и страж поставил меня на ноги. — Запомни, маленькая леди, моя воля станет твоей волей, отныне и навсегда. Иначе — смерть столь ужасная, что у тебя не хватит воображения представить её. Поняла?

Обессиленная, я покорно кивнула. Выбор между пытками лесного чудовища и пытками королевского палача казался до слёз несправедливым. Другое дело, что у меня ещё оставался шанс скрыть своё преступление… если страж не оставит слишком много следов, и сюда не придут служители бога знаний.

— Веди, — подтолкнул меня в спину страж. — И без шуток.

Наутро всё произошедшее казалось кошмарным сном. Жуткое свечение, испускаемое левой рукой каждый раз, как страж заставлял повторять за мной непонятные шипящие слова, смертельная усталость, накатившая на меня после бесконечности блужданий по ночным коридорам, жёсткая хватка на моих плечах, как будто мой мучитель нарочно старался показать мне, как мало я заслуживаю уважения. Никакого смысла не было в действиях стража, он заставлял меня петлять по Ведомству, открывая то дверь в правом крыле на втором этаже, то в левом крыле в подвале. Это продолжалось целую вечность, но закончилось раньше, чем прозвенел первый утренний колокол. Я попросту свалилась там, где стояла, и страж, жестоко вздёрнув меня на ноги, поволок обратно в жилую часть Ведомства. Там швырнул в комнату и заметил на прощание, что в моих жилах течёт совсем уж гнилая водица, и надолго меня не хватит. Спросить, что он имеет в виду, я не успела: мучитель исчез, будто его никогда тут не было. Обессиленная, несчастная и совершенно убитая произошедшим, я еле сумела доползти до своей лежанки и забылась тревожным сном.

Утренний колокол прозвучал как гром небесный. Жалобно застонав, я перевернулась на бок и закрылась подушкой. В мире не было силы, способной меня поднять и причин, по которым я бы согласилась сделать над собой усилие. Но вскоре мне пришлось расстаться с этим убеждением: в коридоре зашуршали дверью, пытаясь привлечь моё внимание, потом её чуть не сдёрнули с проёма, а после откинули в сторону и звонкий юношеский голос выпалил:

— Леди этнограф Элесит, вам надлежит до двух ударов прибыть по месту службы, иначе вы снимаетесь с довольствия!

— Я умираю, — простонала в ответ я.

— Не надо было столько пить вчера со своим дружком, — фыркнул молоденький посыльный.

— Я вовсе не… — слабо запротестовала я.

— Знаем-знаем, — расхохотался посыльный. — Вставайте, не то живо выселят. Желающих на вашу конуру знаете сколько?

Пришлось вставать и нога за ногу плестись в умывальню. А после, слегка ожив от холодной воды, переодеваться в мундир и идти в архивные подвалы. Ни одна живая душа не ждала меня за пределами Ведомства, и терять место работы не входило в мои планы. Даже если меня завтра сожрёт лесной страж.

— Явилась, — недружелюбно поздоровался начальник архивов — маленький сухонький человек неопределённого возраста. — Вчера была твоя очередь сидеть на запросах.

Услышав это, я облегчённо выдохнула: никто, кроме желторотых новичков, в которых ещё не умерли надежды на повышение, не любил «сидеть на запросах»: отыскивать в архивах документы, касающиеся, скажем, данных по заморской торговле за последние три года. Работа казалась чрезмерно сложной для наших отупевших от бесперспективности умов, и, к тому же, за неё платили не больше, чем за раскладывание бумажек по папкам. Как удачно я прогуляла вчерашний день!

— Тебя ждали до самого вечера, но ты не соизволила появиться, — продолжал начальник. — Хорошо хоть сегодня пришла. Пройди в третий слева зал и займи своё место.

— Но как же?.. — ахнула я. — Разве вы?..

— Да, — подтвердил начальник, неприязненно глядя на меня. — Ваша безалаберность начинает надоедать. Я не стал никому передавать твоё задание. Ты можешь заняться им сегодня, и лишаешься жалованья за два дня. Не справишься за сегодня — потеряешь ещё половину.